Группа «Михал» радирует
Шрифт:
Познакомила нас Брацкая и с семьей своей подруги по театру Дэтке. Арцишевского в доме Дэтке приняли с восторгом. Экспансивная хозяйка чуть ли не тут же собралась уже поднимать восстание; супруг, человек более уравновешенный и серьезный, предложил нам свою помощь в деле получения подлинных кеннкарт, заменявших теперь на оккупированной территории прежние польские паспорта. Нужны были только метрические свидетельства. Вот это для нас была действительно ценная услуга, поскольку давала возможность при необходимости пользоваться различными документами, введенными оккупационными властями. К услугам Дэтке мы впоследствии прибегали не раз.
Миколай нашел в Варшаве
Из семьи Брацких в работе нашей группы не принимала участия лишь их дочь. Чуть ли не все свое время она посвящала каким-то таинственным торговым операциям. Видели мы ее только мельком. Напудренная, накрашенная, она исчезала из дому в сопровождении какого-то своего знакомого инженера.
С самого начала к нашей деятельности была привлечена жившая у Брацких в качестве домработницы Ирмина Крупович. По природе сдержанная, не слишком доверчивая к людям, девушка под действием личного обаяния Арцишевского стала одним из наиболее надежных, активных и самоотверженных членов нашей группы. Поначалу на нее была возложена проверка всех приходивших в квартиру лиц. В доме имелся черный ход, через который в случае появления неугодного гостя всегда можно было незаметно покинуть квартиру. В дальнейшем ей было доверено хранение шифров и документации. Она держала их в мусорном ящике, возле которого наготове всегда стояла бутылка с горючей смесью, чтобы в случае опасности можно было немедленно уничтожить компрометирующие материалы.
В один из дней, приехав с донесениями на аллею Неподлеглости, я застал Арцишевского в приподнятом настроении. Оказалось, ему удалось подобрать группу молодых людей из Гдыни, которые охотно согласились принять участие в борьбе с оккупантами. Вскоре я познакомился с этими юношами. В группу входили: энергичный и внешне очень обаятельный Анджей Жупанский, необыкновенно серьезный и уравновешенный Франек Камровский, интеллигентный, с изящными манерами Ежи Томашунас и брюнет с буйной растрепанной шевелюрой Богуслав Копка. Несколько позже к ним присоединились спокойный и сдержанный Тадеуш Жупанский и худенький Збышек Сас-Гошовский. Все они знали Арцишевского со времени его журналистской работы в Гдыни.
Как и в нашей группе, Миколай не вводил у них ни жесткой военной дисциплины, ни каких-либо форм муштры, и тем не менее группа представляла собой сплоченный дисциплинированный боевой коллектив. Задания каждому из членов этой группы Миколай ставил персонально и лишь в случаях проведения групповых операций назначал старшего. Поскольку мне часто доводилось участвовать с ними в различных операциях, я довольно быстро убедился в их исключительных боевых качествах. Не было случая, чтобы кто-нибудь из них хоть раз на миг заколебался при выполнении боевого задания. Они неизменно проявляли инициативу, энергию, сметку и высокое чувство ответственности. Анджея Жупанского Арцишевский назначил своим адъютантом, а на Камровского возложил поддержание связи с Поможем, поскольку у того имелся документ, позволявший ему выезжать за пределы Генеральной Губернии в районы, присоединенные к рейху. Сас-Гошовскому была поручена связь с Гдыней.
НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ
Мы обсуждали задания для нашей гдыньской группы, когда вдруг
— У меня неприятная новость: отказал передатчик. Игорь нашел неисправность: села лампа. Вот ее шифр, — он протянул клочок бумаги, — запасной у Игоря, к сожалению, нет.
Воцарилась гробовая тишина. Где взять лампу? Запасных деталей здесь не достать. Неужели вся наша работа пойдет насмарку?
И тут меня осенило — ведь Юрек Маринж работает, кажется, на заводе радиоприборов! Нужно немедленно ехать к нему, узнать, нет ли возможности добыть такую лампу.
Часом позже я уже показывал Юреку шифр нужной нам лампы.
— Ты знаешь, я в лампах не силен, но поговорю с нашими специалистами по этой части. Самое главное — установить, какая немецкая лампа может ее заменить. Потом уже будет легче найти ее эквивалент. Если подходящая лампа найдется, мы ее выкрадем.
Он взглянул на часы.
— До комендантского часа я успею еще вернуться. Давай шифр лампы, я съезжу к знакомому инженеру. Заходи ко мне завтра после обеда, результат уже будет.
Я шел к Юреку с неспокойным сердцем. Встретил он меня загадочной улыбкой, и я сразу понял, что дела развиваются успешно. Камень свалился у меня с плеч, когда я услышал:
— Лампа у вас через несколько дней будет! Мы уже отыскали подходящую на складе. Правда, кажется, там всего одна штука. Сейчас думаем, как ее изъять.
— Не могли бы мы вам чем-нибудь помочь? — спросил я.
— Нет, помочь вы не можете, тут нам придется поработать самим. Когда все будет готово, я тебе позвоню и приглашу вроде бы на чай.
Я горячо его поблагодарил и как на крыльях помчался к командиру. Миколай, довольный результатами моей миссии, предложил вместе поужинать, а потом пойти с ним для прикрытия предстоящей ему встречи. После ужина мы отправились на площадь Унии Любельской.
— Здесь давай разойдемся, — приостановился Миколай на Пулавской. — А ты понаблюдай, не будет ли за мной слежки после разговора с брюнетом в светлом пальто.
Миколай быстро пошел вперед к трамвайной остановке. Минут через десять с ним раскланялся какой-то брюнет в темных очках. От него за версту так и веяло конспирацией. Медленным шагом они направились в сторону Польной. Вслед за ними от остановки оторвались две фигуры. Двинулся и я.
Беседа была недолгой. Брюнет, а за ним фигуры направились в сторону кондитерской Лярделли. Миколай повернул обратно к площади Унии. «Хвоста» за ним не было. Час спустя мы встретились у Брацких. Миколай сообщил мне, что беседовал с важной персоной, представляющей подпольное движение, и тот предложил ему контакты с их военной организацией.
Вечером я отправился осмотреть новую конспиративную квартиру на улице Падевской. Квартиру предоставила нам родственница тети Виктории Ковальская, которая вместе с мужем переехала в провинцию. Она могла, конечно, продать ее, но, движимая стремлением как-то помочь движению Сопротивления, оставила ее нам безвозмездно вместе со всей обстановкой. Здесь я переночевал и утром следующего дня занялся обработкой донесений, поступивших из недавно созданных на железных дорогах дополнительных наблюдательных пунктов. Из этих донесений вытекало, что интенсивность перевозок не изменилась. Осуществлялось, как видно, обычное снабжение фронта, и, пожалуй, только несколько больше, чем обычно, стало число раненых, отправляемых в тыл.