Группа особого резерва
Шрифт:
Глава 13
Сбор урожая
«Ну, как сработает команда на земле?» – задался вопросом Марковцев. Катя и Хусейн с воздуха видели на земле три машины спасателей, а он и Адам – только две. Нетерпение проявил Тувинец и, не дожидаясь приземления командира группы, рванул на поиски контейнеров. Сергей поиграл желваками и, вынув мобильник, выбрал из списка номер Тувинцева; в нем зародилось подозрение: заработает ли связь. То были отзвуки с борта глухонемого самолета.
– Здесь нет сотовой связи, – услышал Марк голос Игоря.
– Чего?
– Здесь телефон не берет. – Игорь отчего-то опустил глаза, как будто представлял здешнего оператора, и вынул из кармана рацию.
– Тьфу! –
Наконец Сергей услышал голос старшего поисковой группы. Он звучал прерывисто, возбужденно, взахлеб, будто он не чаял выбраться из подводного плена и вот всплыл. Или же вдруг уподобился прозревшему из Евангелия.
– Оба контейнера рядышком, как два яичка. Третий чуть дальше. Марк, они в нескольких сотнях метров от меня! Нужно забрать их. Пока…
Это место было удобно как для команды Марковцева, так и для тех, кто вскоре начнет на них охоту. Хотелось бы побыстрее убраться отсюда.
– Мы не за грибами свалились с неба, – вспылил Марк. – И прежде всего мы – команда. – Рвения командира спасателей он не оценил. Тот находился ближе к основной группе, чем к грузу, тем не менее на уме у него были только деньги. Сергей подстегнул его: – Быстро к нам!
В его плане зияла брешь, о которой он, конечно же, знал, но вопрос этот был как бы сбалансирован: он и Катерина Майорникова представляли две стороны группы, которая изначально была разделена пополам. Что касается своего человека в группе спасателей, то такового не было по той причине, что Марковцев не мог разорваться. Мог бы найти еще одного, а может быть, пару человек, натурально приставить их к спасателям. Только качества такому ходу, который он окрестил «лишний рот», не прибавилось бы.
– Ты еще не в пути? – он продолжал стегать Тувинца.
– Уже еду, – ответил он.
И в подтверждение этому Марковцев услышал рокот двигателя – не из-за поворота или леска, – он раздался из рации. Тувинец не отжал клавишу, словно демонстрировал повиновение: на, подавись. На что Марк не мог не присвистнуть. Его голова не компьютер. Он мог предвидеть подобную ситуацию, наверное, с легкостью, но не хотел знать этого наверняка, как факта. Причина была более чем простой. Если учитывать все, не беря в расчет везенья, удачи, азарта, желанья, всего того, что не поддается цифровому исчисленью, то не стоит дергаться, а просто сидеть у телевизора и тихо завидовать киношным героям. И на всех планах можно было ставить резолюцию «Безумство». Раньше это сидело у Марка в подкорке, а теперь вылезло наружу. Не сразу, но с годами он стал осторожным. А может быть, это время, которое он провел в бездействии, сыграло свою роль. Когда-то у него был свой дом в Греции, свой сад, независимость. Он не долго пользовался этими благами, но очень рассчитывал, что мирная жизнь опустилась на него в виде благодати божьей. Лишь потом, когда у него не осталось ничего, кроме Родины, он призадумался, засомневался в себе. За границей он бы не вытерпел и года. Пусть не он сам, но очередная авантюра нашла бы его. Как и в этот раз. И имя ей было – Катерина. Она стала очередным проводником в прошлое. Взяла его за руку и показала до слез знакомые места и лица, заставила снова почувствовать сладкий вкус риска, смешанного с капелькой случайного успеха. Случайного, но не сомнительного.
Ему изначально не понравилось предложение Адама, которое поддержали другие: сжечь парашюты сразу после приземления, уничтожив следы. Сергей настоял на том, чтобы закопать парашюты. Во-первых, дым – такая штука, что его видно издалека. Какой-нибудь залетный мог заметить его. Плюс контейнеры: их не сожжешь. В них с легкостью можно было переждать пожар в лесу. Поэтому по приказу Тувинца его люди подготовили яму, в которой и должны были пропасть все следы. Он распорядился выкопать ее в полутора-двух километрах от шоссе.
Парашюты пилотов к этой минуте были собраны. Марковцев скривился. Ему всегда было не по душе комкать купола, как грязную рубашку. Не раз приходилось это делать, будучи заброшенным в тыл либо условного, либо реального противника. Один слой земли, другой, и вот купол, на котором ты совершил прыжок, исчезает из виду. Но еще ни разу ему не приходилось сжигать парашюты.
Джип Тувинца ворвался на взлетную полосу, она же площадка для приземления, так, словно команду им дал режиссер боевика с рабочим названием «Убить Дика Чейни». В его появлении было все: лихость, безрассудство, желание раздавить, развернуться и снова проехать колесами по трупам и раненым. Марковцев, бросив взгляд на другие джипы, увидел разнузданную компанию и не собирался списывать это ни на молодость, ни на что-то другое. Он увидел наемников, которые подражали киношным головорезам.
Он прыгнул в машину и, дождавшись Катю, сквозь зубы бросил приветствие. Тувинец похлопал его по плечу и протянул руку, поздравляя; Катерине, устроившейся на заднем сиденье, он подмигнул в панорамное зеркальце. Мог бы поздравить и по рации, пронеслось у Марка в голове. Но он сменил гнев на милость и напрочь забыл содержание разговора по рации. Кроме той части, в которой были упомянуты контейнеры.
Мордастый Тувинец рванул машину и с места в карьер начал сетовать:
– Зря не поставили на контейнеры датчики. Сейчас бы светящиеся красные точки радовали глаз. Плоды работы, о чем говорить… Я видел такие электронные планшеты: глянешь на масштабные линейки по бокам экрана и тут же определяешь расстояние до целей.
Марк заметил, что Тувинцев часто бросает взгляд в панорамное зеркальце. Это было бы оправданно на шоссе, но не в глухом лесу. Ошибиться Марковцев не мог: водитель поглядывал на Катю. Она была вооружена. А когда садилась в машину, намеренно продемонстрировала этот момент. Она могла применить оружие в любую секунду. И в этом плане они впервые превратились в сплоченную пару.
Тувинец ловко управлял машиной, активно работая рулем и педалями – особенно сцеплением и газом, когда ему приходилось плавно преодолевать крутые кочки. У Марка сложилось впечатление, что он долгое время проработал водителем на вездеходе. Наверное, потому, что «таранный» ход джипа напоминал своеобразное движение вездехода. Единственное, джип не мог преодолеть поваленных стволов деревьев; их Тувинцу приходилось объезжать. И в такие моменты Марку в боковое окно была видна следующая в двух десятках метров позади вторая машина, в точности повторяющая маневр головного джипа. В один из таких эпизодов он четко сумел разглядеть Адама, сидящего на переднем сиденье. Марку показалось, ему плохо… Он легко, не замечая, переносил воздушные ямы, а на смехотворных «земных» у него желудок подкатывал к горлу.
На самом деле Адаму было плевать на все ямы мира. Он остро переживал за всех и каждого. И это было объяснимо. Он сделал свою работу, и теперь очередь за другими, там, где он, по сути дела, помочь уже не мог. Тот же Тувинец мог назвать его лишним, и кто знает, может быть, предложил бы убрать его. И эти мысли не были лишними. Просто подобная ситуация была хорошо знакома Сергею, и лично он побывал в шкуре Адама. Однажды его попросту предали. И с высоты этой позиции он мог открыто телеграфировать азербайджанцу: «Не бойся, я с тобой». Вдруг чуть не рассмеялся. Ему пришла в голову забавная и противоречивая мысль: Адам сейчас на измене и в первую очередь опасается командира группы.