Группа жертв
Шрифт:
Случай с акулой взбудоражил всех.
Начать с того, что погибший оказался русским. Как только выяснился этот неприятный факт, в дело полезло российское посольство. С тех пор, как над Синаем потерпел крушение русский самолёт, международные отношения с этой страной стали далеки от благожелательных. Требования России усилить для своих граждан антитеррористическую безопасность полетов и туристических зон доводили египетские власти до белого каления. Выборочный досмотр русских туристов заменили поголовным, а поверхностный контроль ввозимого имущества – полной проверкой багажа и ручной клади. Однако особые меры безопасности, введённые для граждан страны, эти неблагодарные русские восприняли как ущемление и дискриминацию. С одной стороны, гости из России ежегодно обильно пополняли бюджет страны, с другой – русские вечно хотели себе преференций и чуть что выражали недовольство.
Юсеф Сархан раздраженно фыркнул. Слава Аллаху, до сих пор их курорт русские почти не посещали, а те, что всё-таки добирались, были тихими и воспитанными.
И угораздило же глупую рыбу развязать международный конфликт!
С учётом
Собственно, благодаря четкому описанию свидетеля, нужную акулу так быстро и изловили.
«Торпедообразное тело, на вид очень гладкое, темно-синее, живот белый, длина около 2 метров, вытянутая голова, длинное острое… э-э… лицо, небольшой шрам на носу, хвост полумесяцем, „улыбающийся“ рот, красивые темные глаза, нижние зубы торчат…» – по-английски перечислял свидетель на допросе, демонстрируя, по словам Аль-Курди, редкую наблюдательность.
Юсеф Сархан даже не удивился, узнав, что свидетель, иностранец, оказался их коллегой – на родине он, как и они, служил в следственных органах. Профессиональная внимательность. Неожиданным было, что светловолосый высокий мужчина со скульптурной челюстью и немецкой фамилией Райенвальд оказался русским. Это, однако, объяснило Сархану хладнокровность Райенвальда. Кто же ещё мог родиться в круглый год засыпанной снегом стране. Свидетель и жертва не были знакомы, хотя и прибыли в разное время из одного города. Смерти пойманной акулы Райенвальд огорчился не меньше чем гибели соотечественника. Сархан, состоявший в обществе защиты животных, осуждал русского за цинизм, но не от всей души. Ведь стремительные энергичные мако были занесены в красную книгу. Да и не было среди людей, приезжающих на риф, таких, кто бы не любил рыб.
Российское посольство, это прибежище интриганов, активно проталкивало идею, что русский следователь должен участвовать в дознании, раз он так удачно оказался в этих краях. Прокуратура Египта в лице Халеда Аль-Курди пребывала в ярости от вмешательства русских во внутриегипетские дела. Сам следователь Райенвальд, приехавший в отпуск, совсем не горел желанием вникать в обстоятельства, но маховик международных переговоров уже завертелся.
Пока русский следователь ждал официального подтверждения полномочий, Аль-Курди требовал результатов от судмедэксперта. Из пойманной акулы извлекли останки конечностей жертвы, что ещё раз подтвердило вину рыбы. Аль-Курди недоумевал. Акула была полностью чиста. Никаких признаков бешенства или паразитов. Всевозможные анализы и тесты показали, что рыба была полностью здорова и в твердом уме. Дело в жертве, твердил Аль-Курди судмедэксперту. Акула подплыла сначала к первому русскому, он отметил «улыбку» рыбы – значит, рот ее был закрыт, она не демонстрировала агрессии. Что-то случилось, что хищница унеслась ко второму русскому и набросилась на него в лютом остервенении. Что? Ничего привлекающего внимания, вроде сумки с рыбой, в руках жертвы не было. Чем русский дайвер мог спровоцировать нападение? Юсеф Сархан по большому счету был согласен, что акулу привлекло нечто необычное. Однако, ни гистологические и биохимические тесты, ни анализы на токсикологию ничего не показали. Жертва не была в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Была здорова. Ничего не принесла с собой на риф. Комбинезон, снаряжение и акваланг изготовлены заводским способом и ничем не выделялись среди себе подобных. Это был классический несчастный случай. Стечение обстоятельств. Но следователь Аль-Курди не удовольствовался выводами Сархана. Они бросали тень на репутацию курорта, как безопасного и элитарного, на репутацию египетских служб, не способных эту безопасность обеспечить, на репутацию местных акул, в конце концов! Ведь общественность считает, что все акулы здесь свихнулись и бросаются на людей! И курорт практически не функционирует, теряя доброе имя и доходы. А русские дипломаты подливают масла в огонь, прикрываясь заботой о своих гражданах.
Дело в жертве, свирепо повторял Аль-Курди.
Юсеф Сархан полностью разделял эмоции следователя.
Оставался маленький шанс, что дайвер мог пораниться во время погружения и голодную акулу привлек запах крови. Чувствительность к запахам у этих хищниц так высока, что они могут унюхать чайную ложку крови, разведенную в бассейне воды в пропорции один к миллиону. Но это не объясняло резкой перемены настроения у рыбы и уровня ее исступления. «Что же в тебе не так?» – в который раз задал Сархан вопрос изображению трупа, пересматривая фотографии, сделанные при аутопсии. Он сам проводил секцию в судебно-медицинском морге и был уверен в точности процедуры вскрытия. Оценка повреждений и изменений, Y-образное рассечение тела, изъятие и ревизия внутренних органов… Всё было осмотрено и изучено досконально. Сархан пролистал патологоанатомический протокол, отложил и вернулся к планшету с фотографиями. Увеличивая движением пальцев изображения до максимальной детализации, судмедэксперт углубился в их изучение. Не то чтобы в первый раз он что-то упустил, но… В тщетной попытке найти хоть какое-то объяснение гибели туриста
Что это?
Сархан приблизил лицо к экрану планшета и для верности прищурился. Маленькая едва заметная трещина. При увеличении – темного цвета. При обычном масштабе – незаметная. Увлекшись переломами и кровавыми ранами, на аутопсии он не заметил трещину даже сквозь лупу. Непорядок. Но что он мог сделать? Разве что повторные вскрытие и экспертизу. Тело все равно дожидается в холодильнике, пока посольство, страховые компании и перевозчики уладят формальности. А он, Юсеф, успокоит собственную совесть и заворочавшиеся внутри сомнения в профессионализме. Пока санитары везли в секционную из морга заказанный им труп и перекладывали с каталки, судмедэксперт уже изнемогал от нетерпения. Он включил видеокамеру и, подхватив инструменты, набросился на тело жертвы, добираясь до сомнительного ребра. Когда Сархан извлёк из трещины пинцетом неопреновый клочок гидрокостюма размером с обрезок ногтя и положил улику в пластиковый контейнер, сердце судмедэксперта забилось в груди надеждой. А когда пришли результаты первых анализов клочка, Сархан понял, что Халед Аль-Курди получит подтверждение: дело в жертве.
БисмиЛлях [1] ! – подумал Сархан. – А несчастный случай-то не такой уж и случайный!
3
– Посольство Российской Федерации официально подтверждает личность погибшего, – сообщил Райенвальд, – это гражданин России Сергей Чащин.
Халед Аль-Курди кивнул. Русский следователь получил свои верительные грамоты и явился в Прокуратуру с новостями. Отпечатки пальцев с найденных кистей рук совпали с данными биометрии, имеющимися в посольстве. Но Райенвальд возжелал ещё опознать труп, сличить с фотографией в документах. Аль-Курди, собственно, все равно собирался ознакомить русского с результатами экспертиз, поэтому не возражал. Даже лучше, решил он, если при этом будет присутствовать Сархан со знанием специфической терминологии, которую ему легче перевести на английский. И сейчас оба следователя дожидались прихода судмедэксперта в его кабинете. Юсеф Сархан заскочил в кабинет через минуту. Полноватый эксперт запыхался и немного раскраснелся. Поочередно пожав руки обоим мужчинам, он поинтересовался, что мистер Райенвальд желает сделать в первую очередь, осмотреть тело или обсудить обстоятельства смерти.
1
Во имя Аллаха! (араб.).
– Я бы предпочел одновременно, – посмотрев на часы, ответил Райенвальд и обезоруживающе улыбнулся.
Рукава его мятой льняной рубашки были закатаны, обнажая загорелые запястья. Сархан не сильно разбирался в окраске северян, но заметил, что цвет волос пришельца, как и у всех русских, называемый «русый», выгорел на солнце почти до белого. Волосы, которые Райенвальд попытался уложить в подобие прически, успели начать завиваться от влажности. В целом русский, не в последнюю очередь – благодаря расслабленному виду и неофициальной курортной одежде, выглядел скорее кинозвездой на отдыхе, нежели сотрудником правоохранительной структуры. Хотя кто их русских знает, в каком виде они ходят на работу. Но что-то подсказывало Юсефу Сархану, что не в таком легкомысленном.
Сархану ничего не оставалось, как проводить следователей до морга. Идя впереди, он обернулся. Брюнет и блондин, чеканя шаг, шли по коридору за экспертом, словно Мункар и Накир, ангелы, приходящие к покойникам в могилы допрашивать мертвых. Сунна гласит, что ангелы высокие и черноглазые, зрачки же у русского серые, а в свете ламп блестят как сталь. В остальном же Аль-Курди с его суровым выражением лица – точно Мункар Ужасный, а русский, от которого можно ждать чего угодно, – Накир Неизвестный. АстагфируЛлах [2] , мысленно извинился Юсеф Сархан перед Всевышним за минуту неуместного веселья. Когда они вошли в подвальное помещение, загробные сравнения улетучились из головы Сархана, как дым. Наблюдая за Райенвальдом, который крутился вокруг трупа, фотографировал смартфоном и лез под простынь, укрывающую тело, Юсеф Сархан вновь отметил выдержку русского. В воздухе витал запах формалина и разлагающейся органики, ощущаемый даже сквозь медицинскую маску, но Райенвальд с удивительным самообладанием осматривал повреждения и всё фиксировал на фото. Халед Аль-Курди стоял в отдалении и, скрестив руки на груди, наблюдал за процессом. Атмосфера морга давила на следователя Прокуратуры, его мутило, а кафельная плитка на стенах бесила своей белизной. Его смуглое в нормальном состоянии лицо сейчас немногим не дотягивало до цвета кафеля. Он почувствовал, как на лбу, несмотря на холод, начала выступать испарина, а по виску покатилась первая капля пота.
2
О Аллах, прости меня (араб.).
– Выяснились причины агрессивности акулы, – прервал молчание Юсеф Сархан.
– Правда? – русский оторвался от созерцания трупа.
– Кровь. Гидрокостюм жертвы был измазан концентратом плазмы крови. Очень пахучим для акулы.
– А почему это не выяснилось раньше?
– Потому что Красное море – самое солёное после Мертвого! Следы с костюма смылись под воздействием рассола! – вмешался Аль-Курди, по-прежнему стоя в отдалении.
– Помимо этого комбинезон был испачкан кровью жертвы, это затруднило бы сепарацию биологических материалов друг от друга, – добавил Сархан.