Групповой секс: американский способ группового секса глазами ученого
Шрифт:
Итак, если мы изучаем часть культуры (в нашем случае групповой секс), мы одновременно изучаем два набора культурных связей. Предположив, что участники группового секса являются неотъемлемыми функциональными членами своей культуры и что их общий накопленный опыт берет начало в этой культуре, мы можем сделать вывод, что их культурный опыт в какой-то степени ответственен за осуществление ими выбора участия или неучастия в групповом сексе. Наоборот, мы можем изучить явление группового секса, ближе познакомиться с его участниками и, таким образом, постигнуть набор социальных установок, значений и мотиваций, которые составляют американскую культуру. Можно подойти к проблеме и по-иному: мы в первую очередь интересуемся американской культурой, в нашем случае небольшой частью этой культуры — явлением группового секса. Если мы продолжим последовательно развивать мысль о том, что групповой секс возникает внутри культуры, то мы должны изучать как культуру, так и свингеров, их поведение, возникающее в рамках этой культуры. Для такого исследования справедливы два подхода. Мы могли изучить отдельных свингеров с целью определения социопсихологических установок, которые приводят их к занятиям групповым сексом. Это требует длительных и глубоких собеседований с ними. Даже если этим будет заниматься опытный социальный психиатр, результаты могут ввести в заблуждение: разбираемые случаи могут быть настолько интересными сами по себе, что их связь с культурой, их породившей, часто игнорируется. Альтернативой и является наш метод, поскольку мы рассматриваем групповой секс как в социопсихологическом, так и в структурно-функциональном плане. Индивидуальные психосексуальные потребности удовлетворяются культурно-детерминированными способами. Поскольку у большинства взрослых люди сексуальность является органом социального взаимодействия, представители американской культуры должны удовлетворять свои потребности способами, предписанными этой культурой. Мы нашли интересным, что американцы, не имеющие никаких официальных институтов помимо брака, сформировали и развили свою деятельность в рамках других общественных институтов и объединились в общины (добровольные ассоциации).
Хотя американской культуре свойственно большое разнообразие разрешенных, допустимых отклонений, все же количество институтов культуры ограничено. В отличие от многих примитивных обществ, имеющих официальные институты и учреждения, американское общество все больше и больше поворачивается в сторону добровольных ассоциаций, которые призваны выполнять прежние функции традиционных ассоциаций и общин, основанных на родственных отношениях. Это означает, что, если американец хочет принять участие в той или иной деятельности, он добровольно выбирает ту организацию, которая в наибольшей степени удовлетворяет его потребностям. Никто не рождается в рядах бойскаутов или Движения женщин за свободу. Вот почему я считаю, что изучение общин или товариществ гораздо эффективнее вскроет культурно-детерминированные потребности, чем большинство официальных институтов нашей культуры.
Почти все без исключения свингеры, с которыми мы познакомились, постоянно искали новых партнеров, потому что типичные пары вступают в половую связь с другой парой только один раз. Свингеры испытывают потребность в поддержке, которая черпается из общения с большим количеством одинаково мыслящих пар; это позволяет им считать свингинг "образом жизни".
Поскольку люди среднего класса, живущие вне больших городов, сейчас составляют большинство населения США, мы решили ограничить нашу выборку этой группой. Наша полная выборка состояла из 350 респондентов из района большого Чикаго (в радиусе 250 миль от центра города) плюс еще 60 человек из Техаса и Луизианы. Поскольку первоначальная выборка не была последовательной, мы ограничили конечный анализ 280 белыми жителями пригородов, относящихся к среднему классу. Мы с женой совместно работали над этим проектом. Мы считали себя физически и умственно подготовленными, чтобы правдоподобно сыграть роль молодой пары, интересующейся групповым сексом. Нам обоим было за тридцать, и мы обладали опытом организации исследований среди индейцев в Мексике и США, а наше последнее исследование было проведено среди латиноамериканцев в Чикаго. Мы уже умели квалифицированно проводить опросы и записи. Единственное отличие состояло в том, что теперь мы должны были работать внутри своей культуры и своего языка.
Однако, пользуясь случаем, я брал с собой молодых людей, своих студентов и секретарш на вечеринки и в бары, где собираются свингеры и где меня и мою жену не знали. Это позволяло мне проверять реакцию свингеров на незамужние пары и пары, в которых мужчина был моложе своей жены. Кроме того, некоторые из моих добровольных помощников весьма эффективно втягивали свингеров в разговор и получали от них информацию. Позже я проверил эффект, производимый собственной внешностью, отпустив длинные волосы и отрастив бороду. В результате меня отвергло большинство свингеров среднего возраста из пригородов, но зато это усилило мое сближение с более молодыми (от 20 до 28 лет) свингерами из центральной части города.
Опытные антропологи умеют принимать участие в действиях исследуемых объектов в той степени, в какой приемлемо присутствие ученого, чья цель скрыта от других, не изменяя при этом своим моральным принципам. Что касается нас, то нам было отвратительно вступать в половую связь с людьми, к которым мы не испытывали никакого эмоционального влечения. И это, как выяснилось, вовсе не обязательно.
Наблюдение со стороны человека-участника — вот что оказалось идеальным методом. Социологи Джордж Дж.Мак-Кол и Дж.Л.Симмонс описали его так:
– совокупность методов и способов, которые используются при изучении определенных явлений; примитивных обществ, аномальных субкультур, комплексных организаций (таких, как банды или группы заводских рабочих). Этот способ включает в себя некоторую долю неподдельного социального взаимодействия с предметами исследований, прямого наблюдения за важными событиями, несколько формальный и в большей степени неформальный опрос, а также систематический подсчет, сбор документов и фактов и бесконечность направлений, которые принимает исследование. Сторонники иногда отстаивали этот метод, утверждая, что он в меньшей степени, чем другие, приводит к ошибкам, ненадежным или неверным результатам, потому что он обеспечивает большее количество внутренних проверок (более непосредственного характера) и более чувствителен к данным чем внушительные системы других методов.
Для нас же это был не только метод, к которому мы привыкли, но также и способ, позволяющий смягчить искусственность и напряженность опросов. Имея дело с явлением столь личным и эмоционально взрывоопасным, мы считали, что опросники не в состоянии отразить большое количество важных подробностей. Люди, которые должны были стать нашими источниками информации, считали, что при открытом опросе их безопасность может оказаться под угрозой. А мы опасались, что с помощью опросника получим не полную картину, а скорее "эффект гало". То есть опрашиваемые могли использовать опросники для изложения только привлекательных, положительных сторон явления, тем самым пытаясь оправдать собственное поведение. Кроме того, мы считали, что должны не только подробно описать свингеров, но и разобраться, как они связаны с американским обществом.
Мы ни разу не скрыли наши личности или то, чем мы занимаемся. Мы называли свои фамилии, университет, в котором работаем, должности... Когда нас спрашивали, мы объясняли, что занимаемся исследованием группового секса. В большинстве случаев никто не интересовался, как мы собираемся использовать полученную информацию. Поэтому, знакомясь с новыми людьми, мы просто говорили: "Мы новички в свингинге, и нам хотелось бы побольше узнать о нем".
Иногда нам задавали вопрос: "Вы будете писать об этом книгу?" На что мы отвечали: "Вероятно". Хотя свингеры действительно озабочены проблемами конфиденциальности, они в то же время считают себя достаточно опытными конспираторами. Вероятно, поэтому всего лишь менее трех процентов наших потенциальных респондентов колебались относительно предоставления нам сведений. всего лишь один или два раза прозвучала фраза: "Я не хочу с вами разговаривать. Вы, вероятно, все запишете, а потом опубликуете книгу".
Мы думаем, что расхождение между тем, что мы говорили и делали, незначительно. Свингеры считали нас новичками в групповом сексе, переживающими из-за своей неопытности, и почти не придавали значения нашим словам. Возможно, некоторые из них даже полагали, что мы ищем оправдание своему явно затруднительному положению, когда говорим исключительно о научном интересе.
Приступив к изучению свингинга, мы почти сразу же встретили Фила и Алис, которые были нашими основными источниками информации в течение двух лет. До того как мы с ними познакомились, они занимались групповым сексом в течение двух лет. Они стали для нас бесценными помощниками. Они взяли нас за руки и провели через обособленный мир свингинга, предостерегая насчет того, что делать, а что нет, и предупреждая о некоторых возможных последствиях.
"Вы проедете долгий путь и бесполезно просидите в баре в ожидании пары, которая так никогда и не появится", — абсолютно точно предсказывали они. Или: "Некоторые пары хоть и скажут вам, что занимались групповым сексом многие годы, на самом деле делали это один или два раза". И еще: "Люди скажут вам, что делают все во время занятий групповым сексом, но когда дойдет до дела, им будет интересно только одно — пойти в другую комнату и трахнуть вашу жену".
Опираясь на их помощь и точные сведеия, мы смогли сэкономить много времени на организации знакомств, поиске компаний, понимании того, о чем стоит умолчать и что сказать, чтобы найти взаимопонимание.