Шрифт:
Спайк Миллиган
Грустно-веселая история лысого льва
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Однажды и дважды и трижды жили-были Джунгли. Они начинались у самой земли и тянулись высоко вверх - до самых обезьян. Обезьяны много лет ждали, пока Джунгли дотянутся до них, и, как только это случилось, быстро-быстро научились слезать по стволам вниз. Деревья в Джунглях, по крайней мере, большинство из них, были деревянными. Да и остальные были деревянными, если уж говорить до конца.
Деревья никогда ничего не говорили. Впрочем, одно дерево однажды сказало: "Ничего!" Кажется, это было после хорошего дождика в один прекрасный четверг. Но
Словом, это были роскошные Джунгли. Пурпурные лилии, желтые ирисы и множество других цветов распускались в них поочередно - каждый в свое время. Джунгли были очень пунктуальны. Это ведь только люди любят опаздывать, а иные люди даже опаздывают опаздывать - они совсем не приходят.
В Джунглях водилось много замечательных животных - много-премного. Там всегда был большой наплыв посетителей. Только не рыб, конечно. Рыбы плавают в море, а Джунгли - это лес. Эти Джунгли назывались Джунгли Буззолу. Почему? А вот просто. Там не было никакого управления и контроля. Но абсолютно все работало прекрасно.
Ученые попытались было построить Управляемые Джунгли из Пластика - УДП. Но ничего хорошего у них не вышло. Тогда они решили: "Займемся лучше Луной". И правильно. Луна больше подходит для экспериментов - ведь там никто не живет.
Люди иногда приходили в Джунгли, чтобы искать там золото, алмазы и нефть. Звери запросто обходятся без этих вещей, а вот люди не могут. Они разучились. Зато они научились устраивать войны и восклицать: "Боже мой, какой ужас!" когда дети гибнут от бомб.
Поэтому звери оставили людей в покое. В благодарность за это люди убивали зверей и вешали их шкуры на стену или клали на пол в гостиной. И ничего. Но если зверь убивал человека, об этом трубили во всех газетах - сенсация!
Но я хочу вам рассказать совсем другую историю. Эта история смешная, про животных, со счастливым концом.
Жил в Джунглях Буззолу, возле деревни Понго, большой лев по имени мистер Гронг. В тот день, о котором я веду речь, он проснулся в превосходном настроении. Во-первых, потому что у него был день рождения, ему исполнилось двадцать лет. Во-вторых, он почувствовал с утра необычайный прилив сил. Я бы даже сказал, что он почувствовал избыток сил, то есть часть сил была просто лишней, хотелось ее стряхнуть. И вот, чтобы избавиться от этого избытка, мистер Гронг три раза подряд высоко подпрыгнул и трижды оглушительно прорычал: "Гррыааа! ГРРЫААА! ГРРЫААА!"
Каждый рык был, как взрыв гранаты. И теперь я хочу вас спросить: видали ль вы... (Обратите внимание, я пишу не "львы" вместе, а "ль вы" отдельно, то есть я обращаюсь не отдельно к львам, а вообще к читателю. Так просто говорится, если нужно спросить о том, что и так ясно. Это называется риторический вопрос.) Видали ль вы, как облетает пух с головки созревшего одуванчика, если сильно на него подуть? Вот так от собственного его могучего рычания все волосы с головы мистера Гронга как ветром сдуло, вся его великолепная грива облетела, как пух с одуванчика. И мистер Гронг остался лысым.
Да, совершенно лысым: он убедился в этом, заглянув в лужу. "Какой позор! подумал лев.
– Да ведь я стану посмешищем для всех Джунглей!"
– Ха-ха!
– подтвердил идущий мимо Гиппопотам.
– Лысый, безволосый, смешной лев!
– Хи-хи-хи!
– прохихикала с дерева Обезьяна.
– Умора! Умора!
"Что же делать?" -
И мистер Гронг решил на всякий случай совсем больше не рычать. Он только говорил негромко, если очень сердился: "Цу-цу-цу!" Это тоже было смешно, лысый лев, который бредет по Джунглям, бормоча себе под нос: "Цу-цу-цу!"
Нужно было найти выход из этого положения, и мистер Гронг придумал вот что: он нанял Муравьеда сидеть у себя на голове. Муравьед был длинноволосый, и, когда он сидел на голове у Лысого Льва, это очень напоминало гриву. Конечно, если мистер Гронг сидел. Но когда он прыгал. Муравьед сразу сваливался с львиной головы. "Перерыв на обед", - говорил Муравьед в таких случаях и начинал искать в земле муравьев. Обед, конечно, дело святое, но сколько может быть перерывов на обед? Один, два, три, - но не двадцать же и не сто раз в день! В общем, оказалось, что и Муравьед - это не выход.
– Печально, - сказал себе Лев, и ему действительно сделалось печально, как никогда в жизни. И он сделал такое, чего не позволял себе еще ни один лев на свете: он лег и заплакал.
– У него болит живот, - сказал Мимоидущий Гиппопотам.
– Он вспомнил своего любимого дедушку, - предположила спросонок Сова.
– Он получил телеграмму с плохими известиями, - прошелестела Пальма.
– Чепуха!
– крикнула Обезьяна.
– Как он мог получить телеграмму, если почтальоны боятся даже заходить в Джунгли?
И все звери печально качали головами. А деревья качали тем, что было у деревьев, - верхушками, ветками, листьями и гроздьями сочных плодов, таких вкусных, что просто пальчики оближешь. И качали они этими вкусностями так грустно, как только могли.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лысый Лев плакал, пока не выплакал все слезы, так что ему пришлось выпить еще два ведра воды (по одному на каждый глаз). После чего он зарыдал еще сильнее.
– Брраво! Брраво!
– раздался крик над самым его ухом. Лев поднял голову и увидел на ветке Белого Ворона, который кричал "браво" и громко хлопал крыльями. Это был когда-то обыкновенный Черный Ворон, большой любитель позагорать на солнышке. Но за долгие годы загорания - а ведь вороны живут по триста лет и больше - он выгорел, вылинял до совершенной белизны. Да, не удивляйтесь!
– это люди от загорания чернеют, а вороны, наоборот, выгорают, как купальные трусики или ситцевое платье.
– Брраво!
– кричал бывший Черный, а ныне Белый Ворон.
– Какой тррагизм! Какая великолепная игрра! В последний раз я видел такую игру триста лет назад на премьере "Гамлета".
Ворон прикрыл глаза одним крылом, закачался на ветке и громко заорал:
– Быть или не быть! Вот в чем вопррос! Вопррос! Вопррос!
– Кыш, - негромко, но очень внятно произнес мистер Гронг и сердито взмахнул хвостом.
Ветка поломалась от удара, а Белый Ворон обиженно взлетел и со словами "Пррощай! Пррощай!" удалился со сцены. Весь в белом, как тень отца Гамлета. А лысый Лев заплакал еще безутешней. И тогда пришел святой человек Даниил и сказал: