Грустное начало попаданства
Шрифт:
Старший майор Г.Н. Королев, нечаянно вошедший из кабинета в коридор, так и застал эту сладкую семейную парочку, одновременно являвшейся служебной связкой (председатель — секретарь) — она, стоящая неловко стоящая на коленях и что-то судорожно млея, и он, победоносно находясь рядом. Прямо-таки номенклатурная картина — высокий надменный начальник (не ниже председателя главка) и его смиренная секретарша-любовница.
И ведь, как точно-то! Председатель Комитета великий князь Сергей Александрович со своими делами, с которыми он уже сегодня убийственно (хе-хе!) переиграл наркома Ежова и его красивая секретарь — жена.
Герман Николаевич с большим трудом убрал
— Вы ко мне, товарищи? Сергей Александрович, Елена Михайловна, тогда прошу в мой кабинет.
Проблем у председателя (а, значит, и у секретаря) действительно было воз и маленькая тележка и он сидел у своего заместителя пока на улице не стало по-осеннему густо темнеть.
Партийные вопросы, очень важные для самого великого князя, но, в принципе, не большие, они прошли в пять минут. Ячейка ВКП (б), в которой отметились оба комитетовских коммуниста, действительно находилась в паре минут от здания Комитета и входили туда преимущественно сотрудники Наркомпроса, то есть те же чиновники или совслужащие. Люди они были бывалые и потому циничные, ни за что не желавшие выступать против ЦК.
— Были мы там, — прокомментировал Королев, — не сказать, что болото, но и против ветра они, хм, не плюют. Самые наглые и самоотверженные уже полетели в тюрьму ли, в ссылку ли, а остальные за ними не хотят, сволочные люди.
Алена лишь кивнула. Нет, она не тушевалось перед ним. Тут ведь был один нюанс. Конечно, сержант госбезопасности ничто по сравнению старшего майора той же госбезопасности. Но вот жена великого князя и возможная мать его ребенка гораздо по положению выше, чем любой высокопоставленный чин НКВД.
Проблема только не Королеве, а в самом великом князе, с которым она необдуманно недавно поссорилась, а теперь не знает, как помирится. Так что пусть нквдешник разоряется, он ей не соперник.
Королев, увидев кулачок секретаря, на всякий случай решил отступить. Он еще раньше оценил обстановку вокруг великого князя и статус самого великого князя. Хозяина он, конечно, не слышал, только один раз видел издалека, зато не раз слышал оценки покойного ныне наркома НКВД Ежова. И по ним он понял, что Сергей Александрович уже прочно занял одно из главенствующих мест вокруг И.В. Сталина. А Алена таким же образом стала фаворитка у великого князя. И кто он такой, чтобы меняться и с первым, и со второй?
Впрочем, Сергей Александрович не стал доводить поединок до кровавого конца. Просто кивнул Королеву, — мол, я вижу и дальнейшую ссору не одобряю. А Алену он вообще обнял и затащил за свою спину. Та только пискнула и притихла. Сама же хотела близости с ним, так получай и радуйся!
Остановив, таким образом, «битву гигантов» в своем окружении, Сергей Александрович благополучно выслушал рассказ о положении в ближайшей партячейке. Партийного опыта у него, как вы понимаете, не было совсем. Зато существовала большая и довольно-таки циничная практика жизни XXI века. А там чего только не навидишься!
Так вот, на основе этого попаданец и решил, что он довольно легко достигнет своей цели — станет членом ВКП (б) с временным статусом кандидата. Хотя и понимал, что не стоит так небрежно подменять опыт одного века на другой, но ведь не останавливаться же на полпути. Хоть набьет шишки, но пройдет партийное чистилище! Пусть-ка откажут председателю целого Государственного Комитета, глядя прямо его в глаза, когда его поддерживает сам Великий Сталин!
Ну а по большей степени они все же разбирали административно-хозяйственные дела в самом Комитете. Перво-наперво разобрали продовольственный вопрос. В сталинском СССР (да и в целом почти во всей первой половине ХХ века) проблемы с продуктами практически всегда стояли остро, колеблясь уровня «голодно», до уровня «недостаточно». Вот и в 1937 году сельское хозяйство наконец-то дало достаточное количество продовольствия. Но к тому времени государственные потребности накопились до такого уровня, что стало ясно — всем до вольготности не хватит! Но, по крайней мере, нормированные органы управления до нового урожая продержаться. Хотя, конечно, их Комитет в рамках отечественной деревни организация сугубо потребительская и может только потреблять.
Договорились, что пока Герман Николаевич будет ежемесячно, а при необходимости еженедельно сообщать председателю о текущих потребностях Комитета. Вообще Королев был настроен оптимистически и считал, что уж их-то организация с такой малостью сотрудников и с ограниченностью задач со скудостью не столкнется.
На этом и остановились. А что еще рассусоливать? Далее старший майор сам остановился на переезде председателя и его личного штата (секретаря). Оказалось, что французская мебель, наконец-то, прибыла и на места постоянного расположения расставлена. И прелестная негодница явно ведь врала своему мужу и начальнику о больших проблемах при перевозках и существенной нагрузке, полученной ею самой.
Алена, разумеется, тут же разволновалась, прямо-таки раскудахталась при понижении ее роли в повседневной жизни Комитета, но Сергей Александрович прекратил этот спектакль с меццо-сопрано в главной роли. Элементарно, зажав рот своей настырной женушке. Хотя та и не очень-то и сопротивлялась, достигнув объятий мужа. И даже сидящий здесь же Королев ей не мешал.
Оный заместитель по административно-хозяйственной части, не моргнув глазом (а то и двумя), просмотрел на это семейное действо, а потом, как ни в чем не бывало, продолжил свой доклад. Оказалось, что вся ее работа по перевозке спальни состояла лишь в отборе и контроле над семейными (Алениными) безделушками.
Мебель ведь уже привезли извне, так же как и постельные принадлежности. Так что эту спальную мебель (кровати, тумбочки, стулья и проч.) и различное белье от наволочек и простынь до ковриков и коврового покрытия просто собрались отнести во время недавнего ремонта к самим же домашним служащим. Они, поскольку прибыли из мест, не далеко расположенных (в основном из лагерей ГУЛАГа, расположенных, ха-ха, как раз далеко), совсем прибывали без мебели, а АХУ НКВД давало им в нагрузку (иначе и не скажешь) такую рухлядь, что только руками всплеснешь.
Аналогично было с рабочей и даже парадной мебелью. Она, особенно последняя, была еще крепкой и достаточно красивой, но категорически не подходила к изящной и даже роскошной французской мебели стиля ампир. Советские цензоры никогда бы не пропустили ее в СССР (по крайней мере, в 1930-е гг.). Но И.В. Сталин, которому очень понравилось слово АМПИР, приказал категорически только это. Мгм, привезли ведь, куда денешься
А вот Сергей Логинович, теперь рассматривая мебель на третьем этаже вместе с товарищами (жена Алена и товарищ Королев), и ему нравилось! Роскошная мягкая мебель красного цвета, подходящая и одновременно не идущая к революционной обстановке, очень подходила к самому великому князю. Тоже весьма, скажем так, шокирующий советское общество и в то же время являющийся для всего мира (и для советских людей, между прочим) одним из наглядных преимуществ нового строя.