Грустное танго Арлекина
Шрифт:
– Ну перестаньте, что вы такое говорите! – Яна старалась говорить бодро и уверенно. – Вы все правильно сделали! Какая еще психушка, его там в овощ превратили бы!
– Не превратили, враки это все, врачи там хорошие, душевные! – запальчиво выкрикнула Лидия Васильевна, отстраняясь от Яны. – Зато цел сейчас был бы наш мальчик, не лежал в реанимации! И не гадали бы мы, выживет или нет…
– Он уже в реанимации? Операция закончилась? Как все прошло?
Яна специально засыпала Лидию Васильевну вопросами по существу, стараясь
И в целом получилось – старушка сначала неохотно, а потом все более оживленно заговорила:
– Да, прооперировали уже Кирюшеньку. Там Юлечка сейчас возле него дежурит. Ее пустили в реанимацию, она ведь тоже врач, пусть и стоматолог. Операция шла три часа, представляешь! Спасибо Игорю Семеновичу, лучшему хирургу здешнему, он сам оперировал, примчался из дома, дай ему Бог всего самого доброго! Вены у Кирюшеньки на руках порезаны были, когда он от убийцы защищался – так Игорь Семеныч все аккуратненько сшил! А на животе рана оказалась не такой страшной, как думали: нож как бы плашмя прошел, сверху под кожей. Мышцы разрезал, а внутри все цело!
– Ну, слава богу! – выдохнула Яна.
– Да-да, – горячо закивала Лидия Васильевна, – уберег Господь нашего мальчика, пожалел нас с Юленькой! И Кирюшу пожалел, решил – хватит с него страданий! Правда, крови уж очень много потерял внучек, пока лежал там, помощи ждал… – Старушка всхлипнула. – Это вот и беспокоит сейчас врачей больше всего.
– Так пусть перельют ему кровь!
– Перелили, сразу же, да вот все равно плохо ему, внучку моему любимому, Юля говорит, еле держится Кирюша…
– Продержится, не волнуйтесь! – Яна крепко сжала безвольную руку старушки. – Кирилл сильный, он справится!
– Спасибо тебе, Яночка. А не знаешь, поймали уже душегуба этого?
– Поймают, – твердо произнесла Яна. – Сегодня и поймают.
– Дай-то бог.
Глава 31
Яна просидела на лавочке с Лидией Васильевной еще около часа: оставить несчастную старушку страдать в одиночестве она не могла. Да и зачем – ее-то точно в реанимацию не пустят, так что увидеть Кирилла все равно не получится. А любые новости об изменениях в состоянии парнишки его мать, Юля, в первую очередь сообщит бабушке.
Но через час небо начало затягиваться тучами, стало ощутимо прохладнее, и Лидия Васильевна, сама того не замечая, начала дрожать. Губы старушки, и без того не отличавшиеся яркостью, совсем посинели. Но убедить ее пойти домой и там ждать новостей у Яны пока не получалось, Лидия Васильевна упрямо мотала головой и даже в край скамейки вцепилась дрожащими руками, показывая, что с места не сдвинется.
И когда начал накрапывать мелкий дождик, старушка продолжала упрямиться. Яне даже не по себе немного стало, когда она заглянула в глаза соседки – там разгорался странный, не очень здоровый огонек. Почему-то вдруг вспомнились слова Лидии Васильевны о доброте
Правда, тут же стало стыдно за эти мысли: у бедной бабули такое горе, тут реально можно умом на время тронуться!
– Ну пожалуйста, Лидия Васильевна, пойдемте отсюда! – Яна в очередной раз попыталась поднять соседку со скамейки и в очередной раз безуспешно: хрупкостью телосложения та не отличалась. – Дождь все сильнее, вы промокнете и простудитесь!
– И пусть! – упрямо поджала губы старушка. – Пусть! Зачем мне жить без Кирюши…
Упрямо поджатые губы размякли, задрожали, капли дождя смешались со слезами, и Яна в отчаянии плюхнулась на скамейку рядом, не зная, что делать дальше.
И в этот момент на крыльце больницы появилась высокая, статная, очень красивая женщина. Красивая даже с измученным, лишенным и грамма косметики лицом.
Яна никогда раньше не видела мать Кирилла, Юлию, но сразу поняла, что это она: мать и сын были удивительно похожи.
Юлия раскрыла зонтик и подбежала к скамейке:
– Мама, ну что ты творишь? – укоризненно закричала она, прикрыв Лидию Васильевну зонтом. – Зачем ты мокнешь здесь? Хотя бы в холл больницы зашла!
– Юлечка? – Старушка встревоженно нахмурилась. – А ты зачем здесь? Почему не возле Кирюши?
– Потому что тебя увидела, горе ты мое! Я-то думала, ты уже дома давно, а потом случайно в окно глянула и чуть с ума не сошла! Попросила у медсестры зонтик и сюда. Мама, иди домой!
– Вот и Яночка мне заладила, все иди да иди. И за руку тянет, представляешь? – обиженно всхлипнула Лидия Васильевна. – А куда я пойду? Я не могу. Я здесь должна быть.
– Так вы и есть Яна? – устало улыбнулась Юлия девушке. – Кирилл мне о вас рассказывал.
– Как он? Я ведь к нему пришла, но увидела Лидию Васильевну…
– Спасибо, что остались с мамой. А Кирилл у нас молодец! – Улыбка женщины стала радостной. – Состояние стабилизировалось, пульс наполненный, спит.
– Правда? – просияла Яна.
– Абсолютная!
– Хоть одна хорошая новость!
– Юлечка, я правильно поняла, – глаза Лидии Васильевны растерянно перебегали от дочери к Яне, – Кирюша будет жить? С ним все хорошо?
– Да, мамуля, все хорошо. – Юлия взглянула на часы и раздраженно произнесла: – Ну где же оно?
– Кто, доченька?
– Такси. Я тебе такси вызвала. Яна, вы поможете? Проводите мою маму домой?
– Конечно!
– Спасибо вам. О, а вот и такси. Идем, мама.
И Юлия подхватила мать под руку, помогая подняться.
Дождь лил все сильнее, поэтому в машину Яна села промокшей до нитки. Да и у Лидии Васильевны тапочки превратились в хлюпающие тряпки.
Поэтому первое, что сделала Яна, когда доставила соседку домой, – наполнила старенькую обшарпанную ванну горячей водой и отправила Лидию Васильевну отогреваться.