Грязная игра
Шрифт:
Венок, сплетённый из веток терновника.
Глиняная чашка.
Сложенная ткань.
Нож с деревянной рукояткой и листовидным лезвием.
Зачем красть одну бесценную священную реликвию, если можно забрать все пять?
И я точно знал, какая реликвия была нужна Никодимусу на самом деле.
Я повернулся к Анне и прошептал:
— Проверь-ка.
Она кивнула, опустилась на корточки и принялась тщательно осматривать блок, медленно двигаясь вокруг. А я тем временем потянулся к предметам своими чувствами, осторожно прощупывая их на предмет любых защитных чар.
Это была ошибка. Ловушек
— Господи, — выдохнул я, прежде чем вспомнил, что необходимо соблюдать тишину. — Это оружие, — я медленно огляделся вокруг. — Это не хранилище. Это арсенал.
Анна Вальмон не ответила.
Если быть точным, она даже не пошевелилась.
Я обошёл вокруг куска мрамора и увидел её, рассматривающую блок сзади со сосредоточенным выражением лица. Она была полностью заморожена.
Тут я осознал, что свет как-то изменился, и я посмотрел на огонь в вытянутых руках двух статуй Гекаты. Пламя тоже перестало мерцать. Оно не исчезло — оно просто застыло на месте.
Волосы на затылке не только встали дыбом, но и начали тихонько подвывать и затряслись в бешеной дрожи вместе со мной.
— Ты, разумеется, прав, — произнес низкий грохочущий голос за моей спиной. — Это оружейная.
Я медленно повернулся.
Человек в совершенно чёрном костюме стоял на сцене амфитеатра позади меня. Ростом семь футов без одного дюйма, с пропорциями профессионального спортсмена и благородными чертами короля-воителя. Его тёмные волосы падали назад гривой до самого основания шеи. Борода была совершенно чёрной, хотя и помеченной на подбородке единственной полоской серебра. Его глаза...
Я отдёрнул взгляд от этих пещер абсолютной непроглядной тьмы, прежде чем меня в них затянуло. Желудок скрутило, и внезапно мне пришлось сражаться с желанием блевануть. Или упасть. Или начать скулить.
— Чт...— я запнулся. — К-кт... эмм, в-в-вы...
— На самом деле, — сказал он. — Это моя оружейная, смертный.
— Я могу объяснить, — выпалил я.
Но прежде чем я попытался, Аид, Повелитель Подземного мира, греческий бог смерти, схватил меня за ворот плаща, и меня поглотило облако чёрного пламени.
Глава 41
Черное пламя схлынуло, оставив меня полуприсевшим и обхватившим голову руками. Вполне может быть, что я издал несколько сдавленных панических всхлипов, прежде чем осознал, что огонь не жжет, да и вообще не причиняет мне никакого вреда.
В ушах громко стучала кровь, и я усилием воли заставил себя дышать ровно и выпрямиться. Страх не то чтобы исчез, но снизился до контролируемого уровня. В конце концов, если я не умер, то это точно потому, что Аид не хочет моей смерти.
Он, наверное, хотел поговорить со мной в другой обстановке, потому что мы были уже не в хранилище.
Я стоял в зале, которая могла бы принадлежать царю Спарты. Обставлена она была минималистично и просто, но все вещи были искусно изготовлены из самых лучших материалов. Деревянные панели, окрашенные
Я оглядел комнату. Возле каждой стены стояли книжные шкафы, аккуратно заполненные рядами редчайших книг, на корешках которых можно было разглядеть надписи на головокружительном количестве языков. Дверей я не обнаружил.
Но я был не один.
Аид сидел в одном из кресел перед огнём, небрежно держа в руке второй бокал. Он смотрел в камин, и в его глазах отражалось пламя. Освещение здесь было явно лучше, чем в хранилище. Я мог разглядеть несколько дюжин крошечных объектов, движущихся вокруг его головы по постоянной орбите, дюймах в восьми или девяти от черепа. Каждый из них напоминал маленький тёмный сгусток теней и оставлял за собой небольшой хвост чёрного и фиолетового дыма или тумана и...
Адские колокола! Это был мордит. Вещество, настолько смертельное, что если хоть немного касается чего-то живого, то моментально разрушает его, пожирая жизненную энергию как маленькая чёрная дыра. И у Аида была корона из него.
Рядом с Аидом на полу лежала гора меха и мускулов. Даже когда он лежал на животе, плечи зверя доставали до подлокотников кресла, а его лапы, должно быть, оставляли отпечатки размеров с суповые тарелки. Одна из его голов шумно дышала, как это делает любая собака во сне. Оставшиеся две головы немного похрапывали. Шкура пса была гладкой и чёрной, за исключением одного пятна серебристо-белой шерсти, которое я смог разглядеть на его широкой груди.
— Сэр Гарри, — пророкотал Аид. — Зимний рыцарь. Будь моим гостем.
Я моргнул. Таким приветствием Аид оказал мне гостеприимство. В сверхъестественном мире есть всего несколько непоколебимых правил, и роли гостя и хозяина являются практически святыми понятиями. Неслыханно для гостя предать хозяина, или наоборот, чтобы хозяин навредил гостю, и ужасная судьба ожидает того, кто нарушит эти правила, и если нарушитель вдруг выживет, его имя будет опорочено навеки.
Аид предложил мне свою защиту — и вместе с тем, обязательства хорошего гостя. Обязательства ничего не красть, например. Мне стоило очень тщательно продумать свои действия. Плохие-Вещи-Произойдут-Со-Мной, если я посмею нарушить свое правило гостя. Но я не мог не подумать, что Плохие-Вещи-Произойдут-Со-Мной ещё быстрее, если я вдруг оскорблю долбаного греческого бога, отказавшись от его гостеприимства.
Я довольно плохо помню своего отца, но одно я помню точно — он говорил мне всегда быть вежливым. Это ничего тебе не стоит, но зачастую может спасти твою жизнь.
Что? Не смотрите на меня так. Я такой хитрожопый только с монстрами.
И с людьми, с которыми по-другому нельзя.
И когда мне это на руку.
Так что да. Я собираюсь чрезвычайно тщательно обдумать каждый свой шаг.
— Благодарю, владыка Аид, — после паузы ответил я. Мой голос немного дрожал.
Он кивнул, не отрывая взгляда от огня, и вяло махнул свободной рукой в сторону второго кресла.