Грязная любовь
Шрифт:
Она не договорила. Раздвинула ширму и передала меня в руки медсестре.
ГЛАВА 8
После всех тестов меня вернули обратно в барак.
— Юль? – шёпотом окликнула сестру, не включая свет.
— Ты где была? – она выползла из-под одеяла.
— Меня к врачам отправили, ничего необычного.
— А почему меня не стали осматривать?
Действительно, почему? Нас обеих подобрали фактически на улице и ничего о нас не знают.
— Наверное, осмотрят тебя позднее. Ты ещё тесты не прошла.
— Тесты?
—
Юлька нервно усмехнулась.
— А если я их провалю? У нас в семье ты умненькая. У меня с математикой проблемы, ты знаешь.
— Тесты примитивные, не волнуйся. Ни алгебры, ни геометрии там нет. Я видела деградантов – большинство из них двух слов связать не могут. Ты точно не одна из них. Если бы я сомневалась, то никогда бы не показала властям наш дом.
По крайней мере, она перестала обвинять меня во всех смертных грехах. Ей понравилась идея переехать к морю. Когда-то, ещё до войны, мы ездили отдыхать несколько раз в год и почти всегда на пляжные курорты. Сейчас нормальная жизнь кажется прекрасным сном, который не более чем фантазия. Будто бы её и не было никогда.
— Нам не из-за чего больше беспокоиться. Теперь о нас позаботятся. Пойдём, прогуляемся. Я покажу тебе наше новое жильё.
Впрочем, смотреть на Ковчеге особо было нечего – однотипные хибары, сколоченные на скорую руку, вытянулись вдоль забора. Не представляю, как в них можно жить зимой.
Парнишка, который следил за мной вчера вечером, пропал и вместо него за нами следовали два небритых мужика с недовольными лицами.
— Это кто? – прошептала Юлька мне на ухо.
— Охрана. Среди солдат есть деграданты и... они могут потерять контроль над собой.
Сестра остановилась и смотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами. Она ни разу в жизни не видела ни одного деграданта, но боялась их сильнее меня – для неё они были какими-то монстрами из детских сказок.
— Юль, родители хотели, чтобы мы были осторожны, поэтому несколько преувеличили опасность деградантов. Новые люди мало чем отличаются от нас. Просто их мышление выстроено другим образом. Они никогда не учились и не до конца понимают, что хорошо, а что плохо. Законов толком нет, полиции тоже. Военные далеко не всё могут контролировать. Мало кто может оставаться человеком, если ему приходится выживать при анархии.
Сестра крепко задумалась над моими словами, минут пятнадцать молча шагала по бетонным плитам, глядя себе под ноги, а потом вдруг выдала:
— Почему власти не могут навести порядок? Война закончилась давным-давно!
— Тише, не нужно привлекать к себе внимание.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Дамочки, - один из охранников спас меня из неудобного положения. – Время завтрака. Прогулка завершена.
Меня передёрнуло от его слов. После вчерашнего инцидента в казарме я искренне полагала, что конвой приставлен к нам исключительно для обеспечения нашей же безопасности. Но какого чёрта он отдаёт приказы?
— Мы ещё не голодны, спасибо, - я развернулась и пошла в сторону, противоположную столовой.
— Ты не поняла, дорогуша. Вы будете соблюдать режим и делать то, что вам прикажут.
Мужик
— Здрасьте, Сергей Степаныч. У нас непослушание на базе. Надо бы их запереть, а то мало ли что...
Нас притащили в административную пятиэтажку на глазах у жителей Ковчега, затолкали в какой-то кабинет и заставили встать на колени перед высоким офицером с роскошными усами и идеальной выправкой. Он хмуро смотрел на нас.
— Неприкасаемая? – произнёс он только через пару минут.
— Неизвестно ещё. Результаты медицинских тестов будут готовы не раньше, чем через неделю, - отрапортовал охранник.
— Редкая птица. Запирать её в клетке неправильно. Но и нарушать правило на моей базе я не позволю, - он ударил кулаком по столу. – На первый раз прощаю. Они новенькие, в дикой среде выросли. Ничего, воспитаем. Кто их курирует?
В этот момент в кабинет вошёл Алек.
— Я, товарищ полковник.
— Почему не разъяснил им права и обязанности, капитан?
— Не было времени. Деграданты на севере школу в подвале организовали.
— Вот же твари! Мозгов нет совсем, а детей учить пытаются. Сколько человек задержали?
— Тридцать два.
— Хорошо. Отправь их в сталелитейку. Они давно просят пополнение. А этих уведите на завтрак и проследите, чтобы съели всё до последней крошки. Обыскали их дом?
Последний вопрос, адресованный Алеку, я расслышала, уже выйдя из кабинета, и сразу догадалась, что они говорят про наш с Юлькой дом...
— Вы обещали позволить нам забрать личные вещи! – прокричала я в уже закрытую дверь, вырываясь из рук конвоира.
— Ты меня укусила, тварь! – заверещал мужчина.
На его визг из кабинета выглянул Алек:
— Отставить! Девушек не трогать. Алиса, успокойся. Так ты делаешь только хуже и себе и сестре. Идите в столовую, потом вас проводят в мой кабинет, и я тебе всё объясню.
Что он объяснит? Я лениво ковырялась в кукурузной каше на воде, поданной на завтрак. В доме они ничего не найдут – папа перед смертью уничтожил все свои и мамины личные вещи. Тогда мы с Юлькой не понимали почему. Думали, он хочет избавить нас от воспоминаний прошлого, которые мешали бы нам жить дальше. Смерть родителей тяжело пережить. А если ты заперта в доме и не можешь даже во дворе погулять при свете дня – особенно тяжело. Но сейчас я понимаю – он предполагал, что дом будут обыскивать, и не хотел, чтобы власти знали, кто мы с Юлькой. Чьи мы дочери...
ГЛАВА 9
— Присядьте. Разговор планируется долгий, - Алек задержался и пришёл только к полудню.
В его кабинет нас так и не провели – отправили в свою комнату и велели ждать, когда начальство соизволит выделить время на обещанный разговор.
— Я постою, - гордо откинула голову назад.
— Сядь, Алиса, - твёрдо приказал он.
Он умел приказывать. Я это видела. Вроде ничего особенного не говорил, но тон его голоса, уверенность, жёсткий взгляд... Ему хотелось подчиняться даже вопреки собственным желаниям и интересам. Я присела на край кровати и выжидающе посмотрела на него.