Грязная любовь
Шрифт:
– Ты похожа на богиню, когда кончаешь. Знаешь об этом?
От секса страдает красноречие, превращая мужчин в идиотов, даже краснобаев. Но в этом есть и своя прелесть: так можно приучить ухо улавливать скрытый смысл фразы, которая в других обстоятельствах вызывает у нас либо смех, либо слезы, либо заставляет нахмуриться.
– Какая же из меня богиня?
– Не богиня, не ангел, не дьявол. – Его пропитанное запахом виски дыхание коснулось моей кожи. Он дотронулся кончиком влажного языка до мочки моего уха и лизнул ее, чем вызвал у меня дрожь. – Тогда, может, привидение? Ты не можешь существовать на
Я взяла его руку и положила себе на грудь, чтобы он почувствовал, как неровно забилось мое сердце.
– По-моему, я очень даже реальная.
Его большой палец потянулся к соску, который тут же затвердел от его прикосновения. Его ладонь накрыла мою грудь, но он не стал ее сжимать. Просто держал в своей руке и словно прислушивался к биению моего сердца.
Затем он отпустил мою грудь и убрал мою руку со своей промежности и немного откинулся назад. Его слегка растрепавшиеся волосы упали ему на лоб. Лицо его стало чуть жестким, глаза, с отражавшимся от них неоновым светом, заблестели.
Он потянулся к нагрудному карману и вытащил визитку. Положив ее на стол между нами, подтолкнул ее ко мне.
– В следующий раз, когда ты кончишь, – сказал он, – я хочу быть внутри тебя.
После этого он встал из-за стола и ушел, оставив меня одну.
Глава 3
На плотной визитке бежевого цвета четким черным шрифтом было выведено «Дэниел Стюарт». Элегантный дизайн, дорогая бумага. Ничего, что напоминало бы несерьезного парня, которого я встретила в «Сладком раю». По визитке можно узнать про человека все и ничего.
Я выждала неделю и позвонила ему.
– В следующий раз, – сказал Дэниел с такой уверенностью, словно не сомневался, что он будет.
Эта уверенность, что мы с ним еще встретимся, передалась мне, но я совсем не была удивлена, когда поняла, что хочу, чтобы мы встретились еще раз. Я хотела снова его увидеть, почувствовать его руки на своем теле, хотела испытать оргазм, чувствуя его член внутри, как он и сказал.
Осознав, что хочу, я испугалась. Теперь, когда я знала его имя, где он работает, когда у меня в руках было что-то принадлежавшее ему, мне хотелось узнать про него больше – это желание заставляло меня ворочаться в постели с боку на бок всю эту неделю.
Небольшое утешение дарила мне моя рука, мой палец, которым я круговыми движениями гладила себя, представляя его лицо и вызывая из памяти его запах. Я быстро довела себя до оргазма. Я лежала, стараясь выровнять дыхание, и все равно чувствовала неудовлетворенность, зная, что в следующий раз – как он и сказал – все будет иначе и гораздо лучше, даже если я уступлю своему желанию не сразу.
Трубку взяла его секретарша. В ее голосе мне послышалось самодовольство, любопытство, нотки ревности. В моей голове тут же пронеслись вопросы. Трахает ли он свою секретаршу? Что она про меня подумала, кем я ему довожусь: клиенткой, коллегой, сестрой, любовницей? Но она спросила лишь мое имя и ждет ли мистер Стюарт звонка и, когда я ответила утвердительно, без дальнейших вопросов соединила меня с ним.
– Элли. – Его голос был словно теплый мед, тоненьким, переливающимся на солнце ручейком стекающий в чай. – Я как раз о тебе думал.
– Правда?
Я заперла изнутри дверь своего офиса.
– Да.
– И о чем конкретно ты думал?
– Я думал, – его голос родил в моем теле дрожь удовольствия, прокатившуюся вдоль позвоночника, – что ты не позвонишь.
Его признание вызвало на моих губах легкую улыбку. Неужели у него на этот счет могли быть сомнения?
– Ты знал, что позвоню.
– Не знал. – Я поняла по его голосу, что он улыбается. Даже представила себе приподнявшиеся в улыбке уголки его губ. – Думал даже, что ты про меня забыла.
– Нет, не забыла.
– Тогда встретимся сегодня за ланчем.
И опять, как и в случае с визиткой, мне даже не представилось возможности сыграть в томность. Это прозвучало как констатация факта.
– Да.
– Хорошо.
Он дал мне адрес ресторана и объяснил, как туда доехать. И хотя я это знала, все равно записала дрожащей рукой, отчего мой почерк показался мне чужим. Я повесила трубку, ощущая неуверенность, вызванную тем, как закончился наш разговор. В какой-то момент я поняла, что моя рука по-прежнему что-то выводит на листе бумаги. Я опустила глаза и увидела, что неосознанно вывела несколько раз «Дэниел Стюарт».
Ресторан с претенциозным названием «Королева цветов», но с хорошей кухней был расположен почти на полпути между нашими офисами. Я взяла такси и через пятнадцать минут была на месте, до этого сказав своей секретарше, чтобы она перенесла все оставшиеся на сегодня встречи на другие дни.
– Мисс Каванаг? – улыбнулся мне метрдотель, когда я вошла через двойные стеклянные двери в небольшое фойе. – У вас назначена встреча с мистером Стюартом?
Должно быть, мне не удалось скрыть удивление, потому что он оглядел небольшой отделанный деревом зал и понизил голос, словно собирался поведать мне тщательно оберегаемый их шеф-поваром рецепт какого-нибудь особенного соуса.
– Он точно вас описал и предупредил, что вы придете, – объяснил метрдотель.
– Понятно, – кивнула я.
Невысокий худощавый мужчина с тщательно ухоженными волосами и небольшими усиками просиял.
– Сюда, пожалуйста.
Я ела в этом ресторане десятки раз. Люди любили его за расслабляющую атмосферу и хороший бар. Мои коллеги также заходили сюда пообедать, так как еда была съедобной, а цены – умеренными, несмотря на интерьер с намеком на роскошь. Я увидела нескольких знакомых и с улыбкой кивала им в знак приветствия, проходя мимо.
Каждый мой шаг выражал триумф над дрожащими ногами. Имя Дэна продолжало крутиться в моей голове, пока я следовала за метрдотелем по лабиринту столов, накрытых белыми скатертями, к маленькому уголку с дверью, наполовину скрытой вышитой занавесью.
– Мистер Стюарт зарезервировал столик в нашем кабинете.
Там я его и увидела – сидящим в углу за небольшим столиком. Когда я вошла, он встал. На нем был темно-синий костюм, из-под которого виднелась светло-голубая рубашка и галстук с изображенной на нем девочкой в гавайской одежде. Он не подошел ко мне, не сделал попытки до меня дотронуться – ни неловких светских полуобъятий, ни даже рукопожатия, – и я ощутила к нему за это благодарность, к которой примешивалось разочарование.