Грязная магия
Шрифт:
– Конечно, – согласился Арс, хорошо знающий, чем кончаются такие обещания – чудовищными попойками.
– И не пробуй меня уговаривать! – гроблина слегка смущали взгляды, которые на него бросали утром. В них было не презрение к пьянице, скатившемуся ниже скотского уровня, ибо ни одному скоту не придет в голову петь танцы и танцевать песни. Нет!
В них было настоящее, искреннее уважение!
– Вот и река! – сказал Топыряк.
Мешок Пыль вынырнул из воспоминаний и огляделся. Дорога повернула и впереди открылась зеленеющая долина,
В Китеже все так выглядело, но стояло веками.
– Что за река?
– Это Вока! – гордо сообщил Арс. – Ее образ в сердце каждого китежанина! Она проходит через весь Лоскут, а город на той стороне называется Пореж!
– Э, да? – библиотекарь вдруг ощутил, что путешествует с говорящим путеводителем.
– Если повернуть направо, – продолжил вошедший во вкус Арс, – то скоро покажется Левый лес, а если налево, то за стольным градом Китежем можно найти Правый!
Лоскутный мир устроен не самым правильным образом. Немалую путаницу вносит то, что Право и Лево как стороны света не всегда совпадают с правым и левым местоположением относительно наблюдателя.
– Э, да? Как интересно! – сказал Мешок Пыль с искренностью наемного убийцы, которому рассказывают о новом виде подгузников. – А как мы переправимся на тот берег?
– Вон паром идет!
На берегу паром уже ждали – несколько китежан сельского вида и телега, в которую были впряжены два вола со лбами мыслителей и отрешенными глазами любителей марихуаны.
– Кто это там на пароме? – спросил библиотекарь. – Вон, кольчуги сверкают!
– Может, разъезд какой? – предположил Арс.
Весла парома, только что месившие речную воду, приподнялись, а днище со скрипом заскребло по песку.
– Ой! – сказал Топыряк, когда сходни с неприятным грохотом упали на землю.
– Что такое?
– Это сам князь! Владимир Красна Рожица!
Все вокруг принялись кланяться. Гроблин, который с презрением относился ко всяким людским обычаям и традициям, вдруг почувствовал, что в этот раз презрение может выйти ему боком.
Или усеченной шеей.
Поэтому он тоже немного согнулся. И тут же на песок под его ногами упала чья-то тень.
– Ага, – в прозвучавшем голосе странным образом смешивались радушие и подозрительность. – Молодой маг! Я помню тебя!
– Я тоже помню тебя, великий князь, – кисло ответил Арс. Воспоминания не были особенно приятными.
Мешок Пыль рискнул поднять голову.
Стоящий перед ними человек был невысок, среди светлых волос безуспешно прятались залысины, а на красном лице блестели пронзительные голубые глаза. За князем толпились дружинники, габаритами и выражением лиц похожие на скалы в кольчугах.
– Меня все помнят, – проговорил Владимир Красна Рожица уверенно. – Непонятно почему. Внешность у меня, что ли, запоминающаяся? Ну что, как там учеба?
– Благодарю, великий
– Да разогнись ты! Что мне, на твою макушку интересно глядеть?
Владимир Красна Рожица сильно отличался от предков, столетиями правивших в Китеже. Проблема была в том, что он не только княжил, сидя на троне, но и управлял.
Бояре и воеводы, ранее бывшие хозяевами Китежа, чувствовали себя при Владимире не лучшим образом. Но спорить с человеком, который начал правление с того, что рассажал на колья всех взяточников, объявив их расхитителями государственной собственности, было как-то неловко.
И небезопасно. Это воеводы и бояре чуяли спинным мозгом, который у любого придворного развит куда лучше головного. К тому же колья около княжьего терема никогда не пустовали.
Владимир Владимирович Красна Рожица демонстративно чихал на традиции, которых в Китеже было больше, чем тараканов в избе у нерадивой хозяйки. Он лично влезал во все дела княжества и, что самое странное, – до сих пор оставался в живых...
Одно это говорило о великом государственном уме.
– Ну, рассказывай, чего нового в Ква-Ква, – велел князь. Слушал, тем не менее, невнимательно, оживился, лишь когда Арс упомянул об эпидемии сетевого мракетинга, едва не сгубившей город.
– И до нас эти типы добрались, – сказал он с усмешкой. – Предлагали всякий хренолайф... Ну ничего, на кольях им не особо понравилось!
Мешок Пыль ощутил, что князь вызывает у него уважение.
– Кстати, я тут задумал одну реформу, – глаза Владимира затуманились, – и мне может понадобиться помощь демонов. Когда закончишь обучение, приезжай, твои знания могут пригодиться.
– Ага... э, да, – сказал Арс, удивленно моргая. Он знал лишь один вид реформ, в котором демоны могли оказаться полезными – в специфической реорганизации недвижимости, состоящей в ее превращении в груду развалин.
Причем в самые короткие сроки.
Стоящий среди княжеской свиты бородатый маг с посохом, утыканным драгоценными камнями, посмотрел на Топыряка с нескрываемой злобой. Конкурент при дворе был ему явно не нужен.
– А сейчас я затеял реформу правописания, – сообщил князь гордо.
– А это что такое?
– Надо, чтобы все писали слова одинаково! – глаза Владимира Красной Рожицы сверкнули. – Уж если «сабака», так везде «сабака»! А не «собака» какая-нибудь! Понятно?
– Ага.
По лицу Арса видно было, что ему ничего не понятно.
– Ну ладно, до встречи, молодой маг, – сказал князь и махнул рукой. К нему подвели коня.
– До свидания, великий князь.
Мешок Пыль смотрел вслед удаляющейся процессии почти с человеческим удивлением.
– Надо же, – сказал он, – и такие бывают! А что такое реформы?
– Это когда ты сносишь старые общественные сортиры, а на их месте строишь новые, точно такие же!
– А смысл?
– Не знаю, – Топыряк задумался. – Видимо это здорово помогает убить время...