Грязная Земля
Шрифт:
А Петя уже смотрел на Алису, потому что эта сцена родила у него отличную идею:
— Алиска, пошли вместе на звёзды посмотрим!
Лиза фыркнула, выпрямилась, сложила руки на груди и задрала нос. Выражение её лица стало прохладным, и теперь она просто смотрела вдаль с балкона.
Алиса же отмахнулась рукой, не глядя на Петю:
— Да ладно мне не очень… — и вежливо перефразировала. —
Петя вздохнул. Лиза снова фыркнула. Лёшик почесался. Рафик невозмутимо перелистнул очередную страницу.
Кошка же не следила за скучными играми двуногих — её интересовал лишь прыгающий перед ней бантик.
Кстати, Лёшик после этого купил простенький телескоп и некоторое время увлекался астрономией. Но потом подзабросил и снова вернулся к стрельбе из лука. А Петя, не имевший лишних денег, лишь добавил астрономию в список предметов для общего ознакомления. Поэтому и почитывал с тех пор некоторые обсуждения…
Поливая бесконечные грядки, Петя не страдал, как обычно, от бессмысленности овощного бытия, а слабо улыбался, вспоминая тот вечер. Потом, выкатывая велосипед с огорода, он поднял голову и посмотрел в темнеющее небо. Над бирюзовой послезакатной полосой хорошо была видна Венера — богиня любви. Остальные звёзды лишь начали просыпаться. Где-то там загадочно мерцали сёстры Центавры — предвещая необычные, невиданные события. Но Петя не знал, в какой части неба они находятся. У него возникло желание спросить об этом Лизу. Или Лёшика. Или, на худой конец, Рафика, который тихо-мирно изучил всю нужную теорию.
Интересно, что сейчас делает Лиза? Наверное, показывает Кириллу свой телескоп… И Петя ощутил лёгкую зависть.
Интересно, чего так радостно ждал Лёшик? Наверное, какой-то семейный праздник. Небось, отмечают сейчас в семейном кругу, смеются, подарки дарят… Петя вздохнул и загрустил.
Ну хоть у кого-то сегодня хороший день.
Лёшик и тьма
— Я Элессар, — прошептал Лёшик, глядя в землю.
Страх и унижение коснулись его сути — и вызвали стыд и гнев. Не стоит загонять в угол маленькое травоядное животное — может оказаться, что ему больше нечего терять.
Лёшик ощутил обиду и ненависть. Он ощутил жгучее желание отомстить, нанести ответный удар.
Выстрелить.
Но невозможно выстрелить в темноту. Лишь стрелы света пробивают её, да и то — уничтожают лишь на время. Ты не можешь разрушить темноту своими детскими стрелами.
Нет, нельзя стрелять в тьму. Нанеся ей удар, ты впустишь тьму в себя. Лёшик не хотел переходить на тёмную сторону, делать больно людям. Много лет он учился соблюдать технику безопасности. И сейчас его руки сами поворачивали стрелу в сторону от людей.
Да и нету смысла стрелять во мрак. Мрак — это не цель, а броня для тех, кто в нём прячется. Тьма слишком велика, а стрел у Лёшика слишком мало.
И потому Лёшик выстрелил в ту цель, что была перед ним с самого начала.
Лёгким плавным слитным движением он выхватил стрелу, поднял лук, положил стрелу на лук и натянул тетиву к уголку губы. На всё — секунда.
Позволил себе чуть выдохнуть, позволил телу замереть в правильном, жёстко заданном положении. Расслабил пальцы и отвёл их за ухо. Тренькнула тетива, лук дёрнулся в руке. Стрела белой молнией метнулась в световом конусе, заставив пылинки заплясать вокруг.
Лёшик не мог выстрелить в тьму. Поэтому — он выстрелил в свет.
Стрела с треском пробила фонарик и яркая тьма ослепила всех. От велосипеда раздалась изумленная матерная тирада, а потом громкое дребезжание. Тот, кто держал велосипед — его уронил. Себе на ногу. Темноту оживила новая матерная тирада.
— Хватайте его, мля! — злобно заорали от велосипеда.
Теперь они все были одинаково слепы — но у Лёшика появилось преимущество. Он всё ещё помнил, в какой стороне его шанс и не собирался терять время зря.
Он побежал.
В темноте сзади него раздался глухой «ох», а затем шлепки:
— Попался, урод жирный! — азартный восклик сменился шлепком и перешёл в недоуменное. — Ой, мля!
Но эта ночная вечеринка с удивительными сюрпризами происходила позади Лёшика, и он за ней не следил. Он, разогнавшись словно снайперский мяч — с размаху налетел в темноте на Пахана. Оба толстяка болезненно охнули и шмякнулись на землю. Избыточный вес защитил обоих от травм, но неожиданность удара вдруг расцветила ночь новыми звёздами и звоном в ушах. Однако у Лёшика была чёткая цель и он времени не терял. Пока Пахан пытался восстановить вращение Земли вокруг Солнца, Лёшик, упавший на землю, нащупал рядом велосипед. Привычное движение — сунул лук и две стрелы в тулу. Встал и другим привычным движением поднял велосипед.
— Он тут! Сюда, дебиля, мля!
Матерящийся рядом на земле Пахан схватил Лёшика в темноте за пятку. Лёшик взвизгнул и резко дёрнул ногу. Пальцы соскользнули. Лёшик, держа велосипед за руль, неловко побежал в темноту.
— Тваааааарь! — раздался сзади злобный крик.
Глаза Лёшика начали привыкать к свету звёзд на тёмно-синем небе поверх высоких сосен, и он, наконец, позволил себе вскочить на велосипед и набрать скорость.
Свобода!
Победа!
— Йу-ххууу! — восторженно закричал Лёшик и нервно засмеялся.
Его переполняли ликование и воодушевление. Завтра эта война может разрушить его жизнь — но сегодня он одержал верх — и в памяти этот день останется прекрасным!
Его волосы свободно развевались на ветру, попадая в глаза. Он потерял на той поляне свои уши…
Во всех смыслах.
Петя и домострой
Петя специально проехал мимо дома Алисы, надеясь встретить её или увидеть в окне. Но лишь встретил двух старушек, сидевших на скамейке около её подъезда.