Грязная жизнь
Шрифт:
– На хрен мне твоя красота? – хмыкнул Мирон.
Настроение у него поднялось. Еще бы, оказывается, не зря они с Витьком прихватили с собой стволы и две «лимонки» – так он пополнил вчера свой арсенал. И, похоже, не зря. Стволы совсем новые. И у него, и у Мирона «стечкины». Жаль избавляться от засвеченных стволов. Но слишком много на них было крови, чтобы оставлять.
– Савелия прямо щас будем валить, – добавил он.
– Ты чо, мы же не договаривались. – Витька пробрал мандраж.
– А хрена тут договариваться?.. Бах, бах, и нет козла!
Мирон закинул вверх
На поминках Савелий не задержался. Толкнул трогательную речь в память об усопших, принял на грудь сто граммов. Перед тем как уйти, самолично вручил женам Селезня и Агапа, а также родителям холостых Витамина и Карася по пакету с деньгами. Это как компенсация за потерю. Мощный, кстати сказать, стимул для его пацанов.
Из ресторана он выходил в сопровождении «кожаных затылков». Звериное его чутье напряглось на половине пути к машине. Он забеспокоился, ускорил шаг. Перемена в его поведении передалась и телохранителям. Они еще плотнее обступили его.
И тут же откуда-то справа, из-за деревьев в его сторону полетел какой-то предмет. Вслед за ним мелькнул и второй. Страшная догадка пронзила мозг и бросила Савелия на тротуарную плитку. Через мгновение один за другим грянули сразу два взрыва. Осколки изрешетили тела двух задних телохранителей, ударная волна бросила их на Савелия. Третий крепыш тоже получил свою порцию смертоносного металла. И также замертво свалился на землю.
Залитый чужой кровью, контуженый, Савелий сунул руку под распахнутое пальто одного телохранителя, нащупал рукоять тяжелой «беретты».
«Лимоны» легли в аккурат позади Савелия и его «быков». Классный фейерверк вышел. Грохот, огонь, сотрясение воздуха. Полный отпад!
– Ништяк! – заорал Мирон.
Он уже хотел рвать когти, когда увидел, как зашевелился Савелий. Полез к своему телохранителю под пальто, что-то там ищет. Да наверняка ствол нашаривает. Вот гад!
Мирон выставил руку с пистолетом и ринулся вперед напролом через кусты. Он шагал, не глядя по сторонам. Ничто его не волновало сейчас, кроме цели. Он стрелял на ходу. Открыл огонь и Савелий. Перестрелка на сближении. Мирон чувствовал, как захлестнул его с головой дикий азарт. Одна пуля обожгла ему щеку, вторая вырвала клок от рукава куртки. Но он только улыбался. И стрелял, стрелял, стрелял. Остановился, когда опустел двадцатизарядный магазин. Только тогда он в упор посмотрел на Савелия. Лидер братвы был мертв. Пуля выбила ему левый глаз.
Между тем послышались выкрики. Из ресторана выбегали «быки» покойного авторитета. На ходу обнажали оружие. Мирон зайцем метнулся в кусты. Вдогон ему засвистели пули. И только чудом ни одна из них его не зацепила.
Горюна он нашел под елью. Бедняга лежал на спине и смотрел в небо. Во лбу у него зияла аккуратная дырочка. Савелий стрелял в Мирона, а достал Витька. Пулей вылечил его от наркомании.
– Ну мля! – выругался Мирон
Жаль, конечно, беднягу, но оплакивать его сейчас не время и не место. Еще пару секунд, и здесь будут разъяренные братки. Нужно уносить ноги. Мирон прибавил ходу.
Борис Кист по кличке Киста возвращался с похорон Савелия не в лучшем расположении духа. На место покойного метили все авторитеты из их команды сразу. А это пахло кровью и грозило расколом. Киста же хотел уладить дело миром и, конечно же, стать во главе савельевской братвы. Веса для этого у него хватало.
– О чем грустишь, дорогой? – Среднего роста сухопарый мужчина с перебитым носом подошел сзади и слегка тронул за плечо.
Киста встрепенулся, весь подобрался. Он всегда немного робел перед Глянцем, коронованным вором и покровителем савельевской группировки. От него зависело много, очень много.
– Да все думаю.
Они шли по широкой кладбищенской аллее. Впереди и сзади двигались родственники погибшего, его друзья и братва.
– О чем?
– О том, как дальше жить будем.
– Что-то не нравятся мне Телега и Рыжий, на себя общее одеяло тянут. Только авторитет у них не тот. Как бы чего не вышло...
– Вот и я о том же.
– Это хорошо, что ты о деле думаешь. Кто замочил Савелия, знаешь?
– Да, уже да.
– Кто?
– Да есть тут один «отморозок», Мироном зовут, на зоне вроде как Скорпионом погоняли.
– Значит, зону он топтал. Что ж, надо будет пробить насчет него. Ты его ищешь?
– О чем разговор? Конечно!.. Только пока не нашел. Он же пацана своего потерял. Горюном звали. Савелий его пристрелил. Мирон понял, что вычислить его дело плевое, а потому слинял.
– Но ты его, конечно, найдешь, – сказал Глянец будто о чем-то отвлеченном.
Но Киста понимал, что в эти слова вложен большой смысл. Глянец не может взять да назначить кого-нибудь на место Савелия. Он может только порекомендовать. А рекомендацию он даст тому, кто найдет убийцу Савелия. Расправа над Мироном добавит к авторитету Кисты огромный, решающий аргумент.
Мирон ощущал себя затравленным зверем.
Он добился своего – завалил Селезня и Савелия. Но потерял при этом Горюна. Надо было Витька с собой прихватить, чтобы не опознали да не врубились, что к чему. Да куда уж там, сам едва ноги унес.
Его обложили со всех сторон. Менты всполошились, на него грешат. Братва поднялась, денно и нощно ищет его.
Но только хрен кто его найдет!
Сразу после убийства он к себе на хату зарулил, из заначки все бабки вытряс, в карман их сунул и в бега подался, на северную окраину столицы. В Лианозове с ходу хату снял, пять сотен баксов хозяину за месяц вперед сунул – пусть боготворит своего постояльца. Магазин рядом, совсем под носом. Будет жить в своей халупе безвылазно, только за харчами и за выпивоном ходить – бабок ему хватит надолго. Где-то через полгодика, по весне, когда все уляжется, он выберется из своей берлоги и заварит новое дело. Какое именно? О, у него будет достаточно времени для выбора.