Грязная жизнь

Колычев Владимир Григорьевич

– Привет, подруга, – впиваясь в нее оценивающим взглядом, сказал первый.

Как мужчина этот из себя ничего. Красавцем не назовешь, но есть в нем что-то возбуждающее. Только в том, что это уголовщина, не может быть сомнений.

– Кому подруга, кому и нет, – небрежно ответила Татьяна.

Она уже привыкла иметь дело с таким контингентом. Почти десять лет отдано панели.

– Нам ты подруга, – ощерился второй.

А этот не внушает ей никакой симпатии. Страшный, как атомная война. А еще щеки – смешные, словно у хомяка. Такому бы она могла

отдаться только в прежние времена, когда свой «передок» в прокат сдавала. А сейчас она уже чужие дырки эксплуатирует, со своих только по собственному желанию пломбу срывает. Этому дам, а этому не дам. А вот этому – она посмотрела на мордоворота с вислыми щеками – ни за какие деньги не дам.

– Шли бы вы отсюда, дорогие вы мои, – поморщилась она.

– Только вместе с тобой, – покачал головой один.

– Да ты не думай, мы ведь не на халяву. «Штука» баксов за ночь устроит?..

«Штука» баксов? За ночь?.. Редкой щедрости предложение. Но Татьяна лишь покачала головой.

– Десять «штук», – поднял цену второй.

У Татьяны закружилась голова. Десять тысяч долларов за одну ночь! Такого ей еще не предлагал никто. А деньги она любила. Для нее они дороже всего на свете.

Она не успела ответить, как цена резко возросла до двадцати тысяч. Самый симпатичный из мужиков взял ее руку, опустил под стол. И тут же она ощутила тяжесть двух банковских упаковок из стодолларовых банкнот. Туго соображая, она вытащила одну купюру и профессиональным взглядом оценила ее на подлинность. Настоящая, не липа.

– Ложи в сумку и пошли, – сказал хомякообразный.

Теперь он ей показался красавцем.

У входа в ресторан стояла ее машина, красный «Фольксваген-Гольф». А в квартале отсюда она видела платную автостоянку.

Татьяна села в машину, рядом устроились мужики.

– Поехали, – сказал первый. – Дорогу я покажу.

– А это не мне покажешь, а таксисту.

Она собиралась довезти их только до автостоянки. Так она и поступила. Загнала машину под охрану, оставила в ней сумочку с деньгами.

* * *

– Не пойму, что за маневры? – недоумевал Конский.

Милина своего постоянного снабженца не дождалась. Зато к ней подсели два каких-то типа. Состоялась передача, но не наркотиков, а денег. За что Милина могла получить две пачки долларовых банкнот? Капитан и старший лейтенант решили это выяснить.

– А я понял, – сказал Стульцев, глядя, как Милина подходит к мужчинам, ожидающим на выходе с автостоянки. – Нашу Таню просто сняли.

– То есть?

– Она же проститутка по жизни. Ей бабки хорошие предложили, она и не устояла. Только она не дура. Деньги в машине оставила, а сама с ними на такси поедет. Боится, что отберут.

– И правильно делает. Не нравятся мне эти типы.

– Мне тоже. Слишком крупный куш ей отвалили. Даже если в пачках всего лишь десятидолларовые купюры, то это уже две тысячи. Какая проститутка зарабатывает столько?

– Нет, там самое меньшее пятидесятидолларовые. У Таньки глаз на это дело

наметан.

– Значит, не меньше десяти тысяч. А я такие бабки и в руках не держал.

– Да куда нам. Слушай, а не сработать ли нам под такси? – предложил Конский и, не дожидаясь согласия, тронул машину с места.

* * *

– Неплохая деваха, – заключил Мирон.

Телка, которую приволокли с собой Стос и Хомяк, ему понравилась. Старовата немного, но в этом, как он считал, было самое то.

– Вы меня как, по очереди или все сразу? – спросила она, проходя в комнату.

– А как захочешь, так и будем.

– Тогда кто первый?

Она скинула с себя шубу, села на диван и, глядя на Мирона, жарко провела языком по губам.

* * *

– Что-то долго они там, – сказал Конский.

Мужиков с Милиной они подвезли к самому их дому. Всю дорогу те молчали. Только Татьяна что-то там каждому на ухо нашептывала. И, расплачиваясь, они не обронили ни звука.

– Слушай, а я не пойму, зачем мы здесь стоим? – спросил Стульцев.

Всеми фибрами своей души он чувствовал, что эти двое не в ладах с законом. Поэтому даже не стал возражать, когда его напарник предложил постоять возле их дома. Вот уже два часа стоят. Только что это им, спрашивается, дает?

– Надо бы посмотреть, что они там делают.

Он вылез из машины, подошел к ограде, заглянул в щель. В доме светятся два окна. Там сейчас не скучно. Собаки во дворе нет. Да и сам двор выглядит заброшенным.

Он легонько перемахнул через ограду. Мягко ступая по снегу, подобрался к самому окну. Шторы сведены вместе. Но между ними зазор. И в него видно, что творится в комнате. А творилось там ужасное.

Татьяна лежала на полу голая, ее голова безжизненно свернута набок. Кто-то из ее клиентов набросил на нее простыню. Тело закутали, связали. Двое подняли ее на руки и потащили к выходу из комнаты.

Капитану Стульцеву не требовалось объяснять суть происходящего. Татьяну использовали, как проститутку, а затем убили. Теперь вот избавляются от тела. Еще немного, и убийцы выйдут во двор.

Стульцев пулей метнулся к забору и оказался по другую его сторону как раз в тот момент, когда скрипнула дверь дома.

– Вызывай подкрепление, – бросил он Конскому, усаживаясь в машину.

* * *

Промерзшая за зиму земля поддавалась с трудом. Но Стос и Хомяк упорно долбили грунт.

Они не стали вывозить тело шлюхи за город. Причина простая – у них не было машины. А угонять тачку из-за какой-то дохлой сучки – слишком много чести. Зачем создавать себе проблемы, если они могут похоронить соску прямо во дворе дома. Следы захоронения обнаружатся после того, как они слиняют отсюда, никак не раньше.

Где-то вдали едва слышно затормозила машина. Но Стос напряг обостренный слух.

– Не нравится мне это, – тихо сказал он, доставая из-за пояса джинсов испанскую «астру».