Грязные деньги

Владимирская Анна

К офису Хромченко нужно было пройти через спортзал, расположенный в небольшом двухэтажном здании. Само здание, крыльцо, лестница и интерьер внутри не отвечали современным представлениям о «евроремонте», однако Романенко заметил многочисленные камеры наблюдения. В спортзале, устланном мягкими матами, тренировалась группа мужчин. Стройный парень в тонком свитере встретил гостя, подвел его к дверям, ведущим прямо из зала в кабинет, и сказал:

— Нужно немного подождать.

Романенко переминался с ноги на ногу довольно долго, как ему показалось. Парень стоял

рядом неподвижно. Только сейчас Александр заметил в его ухе крохотный радиомикрофон и понял, как он узнает, что уже можно войти. Действительно, сопровождающий слегка склонил голову, прислушиваясь, распахнул дверь:

— Прошу.

Элик сидел за обширным столом, и Романенко в который раз подумал: нельзя привыкнуть к тому, какой он большой. Не стол, конечно, а Элик. И этот странный цвет лица — темный, будто в роду у него были цыгане. Чернющие густые брови усиливали впечатление. Элик кивнул Александру так, будто ожидал просьбы одолжить денег, однако улыбнулся уголком рта.

— Привет, — отрывисто сказал он, — давно не виделись. Аты все такой же худющий. Плохо ешь, наверно?

— Привет, — улыбнулся Романенко, подойдя к столу и пожимая Эликову огромную ладонь, затем садясь на стул. — Есть-то ем, только работаю много.

— Все рисуешь? Как мама, сестра? Какие вообще проблемы? Давай говори, мне скоро уезжать по срочному делу.

— Проблема есть. Мне кажется, только ты можешь помочь…

Его прервал потрескивающий голос: «Сокол, Сокол, я Ястреб, что у тебя…» Голос звучал из милицейской рации, лежащей на столе рядом с другими двумя. Стол был вообще покрыт разной аппаратурой и еще оружием: короткими и длинными японскими мечами (такие же густо висели на стене), тут же валялись нунчаки. Элик протянул руку и выключил рацию, вопросительно глянул.

Александр рассказал все, что ему объяснила Даша, и то, чему сам был свидетелем. Элик слушал молча, с неподвижным лицом, только не отводил своих черных глаз от посетителя. Два раза рассказ прерывался. Один раз вошел парень и сказал, не обращая внимания на присутствие постороннего: «Ильич, мы выезжаем, какой вариант?», Элик ответил: «Второй. Колеса забрать и отогнать в запас». Потом зазвонил телефон, Элик послушал трубку секунд десять и гаркнул в нее: «Да мне по барабану, что там говорят, это они еще меня не видели, а как увидят — обгадятся!» Романенко мельком подумал, что так оно и будет, и поторопился закончить свой рассказ.

— Все это полный бред, ты пойми, — горячился Романенко, встряхивая своей нависающей на глаза челкой, будто крылом птицы, — это же просто несправедливо. Никто из нас ничего не мог взять в доме этого гребаного олигарха, нет у нас такой привычки. Ну сколько могло бы агентство просуществовать с нечистыми на руку работниками?! А мы работаем давно, и ничего такого не было. Понимаешь, такое маленькое агентство — и крупная корпорация! Есть разница!

Элик покивал сочувственно, сказал:

— Да. — И слегка прихлопнул ладонью по столу. — Ты прав, это нелепо. Я уверен, что так или иначе скоро все разъяснится и без меня. Если бы ты, дружище, пришел ко мне раньше!

Понимаешь, я не занимаюсь помощью тогда, когда на тебя уже наехали. Это мой принцип. Вот когда агентство только создавалось, договорились бы с твоей Сотниковой о защите и решении всех текущих проблем, тогда это был бы мой святой долг. За определенный необременительный процент, конечно. Все было бы законно, договор об охране. А так я благотворительностью не занимаюсь. Ну даже, допустим, я бы сделал для тебя исключение — меня бы мои соучредители не поняли. И в этом случае они потребовали бы пятьдесят процентов, а это полторы сотни, как я понимаю, тысяч долларов, у вас такой суммы нет, значит, и говорить не о чем. Да и кто же станет связываться с «Финансовыми системами»? У них крыша такая высокая, что мне не достать, можешь мне поверить, я в этом разбираюсь.

Опять в комнату кто-то вошел и стал на что-то испрашивать разрешения у хозяина. Романенко не слушал, мыслей никаких не было. Он только тупо уставился на монитор, где были видны в разделенном на четыре части черно-белом изображении и спортзал, и входные двери, и еще какие-то комнаты с людьми и без.

— Ну а маме и сестре привет, — услышал Романенко и очнулся. Элик встал и подошел к нему, улыбаясь, протягивая руку. Романенко тоже вскочил со стула. — Непременно привет передай от меня, и смотри, заходи в гости. Не пропадай!

Элик похлопал его по плечу и отвернулся, а рядом уже стоял парень, приветливо улыбаясь и делая приглашающий жест в сторону двери. «Вот и все», — подумал Александр и вышел вон.

По пути он закурил. Ну что ж, я сделал попытку. Глупо, наверное, я выглядел. Не зря Даша постоянно твердит, что в реальной жизни от меня мало толку. И правильно она иногда теряет терпение. Мне и так повезло, что она рядом со мной, что она меня любит и ведет по жизни. Она мудрее в сто раз, хоть и моложе. Впрочем, возраст здесь ни при чем. И не буду я ей рассказывать про свой приход к Хромченко, расстроится только…

В это время в охранной фирме, откуда вышел Романенко, происходил такой разговор по телефону:

— Приветствую, Сергей Тарасович, Хромченко на связи.

— Здравствуй, слушаю тебя.

— Эта линия защищена, можно говорить свободно. Поздравляю, наш вариант с запугиванием сработал.

— Во-первых, это мой вариант. Ты ж не захотел сам заниматься и оказать мне услугу.

— Будто ты впервые слышишь, что фирма Хромченко в грубостях не участвует. Иначе бы я долго не прожил и не заработал столько денег. Которые, между прочим, и в твою контору вложены.

— Ладно, можешь не напоминать. Своих самых крупных и уважаемых клиентов я и так всегда помню.

— Крупнее меня найти сложно!

— Ха! Это точно.

— А что во-вторых?

— Во-вторых, откуда информация?

— Извини, дружище, коммерческая тайночка. У меня свои люди везде имеются.

— Скажешь, и в моей крепости?

— А то! Если мои бойцы помогают иногда охранять твои денежные знаки, как же им не сливать мне информацию? Да шучу, шучу. Мне твое процветание выгодно.