Грязные улицы Небес

Уильямс Тэд

— Нам хотелось бы услышать все, что тебе известно о душе Эдварда Лайнса Уолкера.

Его слова немного успокоили мою тревогу. Очевидно, эфорат расследовал случай о пропавшей душе. Их не интересовало мое поведение. Конечно, если бы они решили, что я облажался, меня растерли бы в порошок. Однако фокус их внимания был направлен не на Бобби Доллара.

Я рассказал им все, что знал. Не каждую крамольную мысль, которая возникала в тайных уголках моего сердца, но многое из остального: об информации Жировика и визите в «Харчевню», о внучке

Уолкера и ее идиотском дружке и даже о моей встрече с графиней Холодные руки. Мне не хотелось бы утверждать, что верховные ангелы могут читать умы подчиненных. Но я уверен, что не смог бы утаить какие-то важные данные от этой группы избранных эфоров. Здесь требовалась душа посильнее, а я был чертовски напуган. Вы тоже дрожали бы от страха, если бы ваша бессмертная душа висела на волоске.

— Почему ты нарушил правила и вступил в контакт с графиней? — спросила Энаита, когда я закончил свой отчет. — Позволил себе неоправданный риск и едва не вызвал опасный инцидент?

Она казалась самой милой из всех собравшихся эфоров: невинный голос, как у юной девушки; хрупкое телосложение, напоминавшее радугу перед ее угасанием в солнечном свете. Но я не обманывал себя. «Милая» было весьма относительным понятием, когда речь шла о существе, которое в последней великой войне против орд Сатаны кололо демонов направо и налево.

— Почему ты пошел на такую опасную авантюру, ангел Долориэль? Ты же знаешь, что враждебные создания могут привести тебя только к бесконечным мукам.

— Даже прирожденный лжец может быть полезным, моя госпожа, — вежливо ответил я. — В беседе с ним вы обращаете внимание на то, какую ложь он выбирает. Мне требовалась информация. Я расстроил половину Небес, и меня встревожил случай с пропавшей душой. Мне хотелось выяснить, как подобное могло случиться.

— Я чувствую в его словах заносчивость и гордость.

Голос Караэля прогремел как гром, предвещающий бурю. Мне трудно было представить Энаиту, убивающую демонов, но, глядя на Караэля, я верил, что каждое утро перед завтраком он губил по несколько дюжин врагов лишь для того, чтобы как следует проснуться.

— Ты даже не спросил совета у своего инспектора. Не поделился планами с архангелом Темюэлем и никого не поставил в известность.

— И теперь из-за твоего известного упрямства ты спутался с одним из заклятых врагов Небесного города!

Чэмюэль излучал жемчужный свет, и время от времени под его сиянием я различал фигуру, будто скрытую в густом тумане.

— В результате кто-то вызвал из Ада ужасного изначального духа галлу —раба Древней ночи. Ему назвали твое имя. Отныне он будет охотиться за тобой, чтобы пленить твое тело и бессмертную душу, эти щедрые дары Небес.

Наконец-то я узнал, кто преследовал меня, хотя мне очень не понравились слова о «пленении моей души».

— Нас так же возмутило твое своевольное поведение, — сказало андрогинное существо Разиэль, которое до сих пор хранило молчание. —

Ты изменил свое земное местожительство, не посоветовавшись с теми, кто наблюдает за тобой.

Разиэль казался старым и темным. Его багровое сияние напоминало небо на закате дня.

— Ты солдат Небес. Твои действия, не согласованные с руководством, предполагают, что ты не доверяешь любви Всевышнего и Его верных посланников.

— Это беспокоит и меня, Долориэль, — произнесла Терентия. — Сие существо подняло вопрос, который я уже задавала себе.

(Небесная речь позволяет говорить о бесполых ангелах, не низводя их до местоимения «оно».)

— Я хотела бы услышать твои оправдания.

Эфорат вступил в самую опасную фазу. Фактически верховные ангелы были абсолютно правы. Я не доверял Небесам — или, по крайней мере, не всем в Небесном городе. Вот почему у меня возникали бунтарские мысли. Им предшествовали годы непонимания и разочарования. Хотя иногда казалось, что недоверие было изначальной частью моей натуры — такой же неотделимой, как панцирь черепахи или когти барсука.

— Ваши слова… смутили меня, господа, — ответил я. — Совершенные мной действия были единственной доступной в тот момент обороной. Пойманный врасплох земным окружением, я решил сначала обеспечить собственную безопасность, а затем поделиться с Небесами собранной информацией. Что и было сделано.

Такие объяснения обычно назывались «хромой уткой». К сожалению, ничего лучшего мне в голову не приходило, и здесь, по крайней мере, имелась доля правды.

— Если мои поступки оскорбили взор Всевышнего, я молю о прощении.

— Ты слишком самонадеян, думая, что можешь оскорбить Того, Кто создал тебя, — вскричал Караэль. — Что еще сказала тебе эта адская шлюха? Я имею в виду графиню Холодные руки.

Ангел произнес имя демонессы с таким опаляющим отвращением, что, окажись она перед ним на коленях, он без малейшего сожаления превратил бы ее в пепел.

— Ты уверен, что ничего не утаил?

Караэль пугал меня. Стоя перед этим смелым и прекрасным воином, я чувствовал себя жалким и ничтожным грешником. В тот момент мне даже не верилось, что кто-то мог бы говорить ему неправду.

— Я сообщил вам все, господин.

Несколько секунд эфоры молчали. Я смутно чувствовал потоки мыслей, пролетавшие между ними, но их безмолвное общение было слишком величественным и быстрым для моего простого разума. Наконец, Чэмюэль продолжил опрос.

— Архангел Темюэль, что вы можете сказать о вашем подчиненном Долориэле?

Темюэль был таким же немногословным, как и Разиэль. Его внутренние огни едва воспринимались моими чувствами. Тем не менее от него веяло глубокомыслием и торжественностью. Глядя на небесную фигуру ангела, я ощущал в ней нечто благоговейное и скрытое от моего непросвещенного взгляда.

Мул собрался с мыслями — по крайней мере, я надеялся на это. Вряд ли мой личный архангел намеревался бросать меня под автобус.