Чтение онлайн

на главную

Жанры

Грязные войны буржуинов
Шрифт:

Боббитт – не единственный, кто акцентирует значение такого фактора, как война в возникновении и становлении государства в XV–XVII вв. Эту связь подчеркивают Б. Даунинг, А. Зольберг, М. ван Кревельд, Дж. Моделски, Ч. Тилли и др., которые в отличие от Боббитта в разной степени фиксируют связь между воздействием военных факторов на формирование нового феномена, название которому придумал Макиавелли – lostato, и определенными социальными (классовыми) интересами.

Согласно Боббитту, государство проходит длительную эволюцию: княжеское и королевское (конец XV в. – середина XVII в.), территориальное (середина XVII в. – конец XVIII в.), государство-нация (конец XVIII в. – начало ХХ в.) и нация-государство (ХХ в.). На смену нации-государству идет рынок-государство (market-state)

или рыночное государство. В рынке-государстве главной экономической ареной является рынок (market-place), вытесняющий в этой функции фабрику. «В эпоху наций-государств, – пишет Ф. Боббитт, – государство брало на себя ответственность за благосостояние групп. В рынке-государстве государство несет ответственность за максимальное увеличение возможностей, доступных индивиду. Это означает снижение транзакционных издержек выбора, который делает индивид, что означает ограничение, а не усиление правительств». По мнению ученого, главная задача рынка-государства (РГ) – обеспечение функционирования глобального рынка. Боббитт непосредственно связывает появление рынка-государства с глобализацией, говоря о «глобальном обществе рынков-государств».

Рынок-государство Боббитта весьма напоминает регион-государство/регион-экономику К. Омаэ (Ohmae K. The End of Nation-State: the Rise of Regional Economies). Регион-экономика (РЭ), который в политическом смысле конструирует регион-государство, у Омаэ, как и РГ Боббитта, во-первых, определяется сугубо рыночными факторами; во-вторых, тесно связан с глобализацией, конституируя базовую единицу организации глобальной системы. Омаэ определяет РЭ как «естественную деловую единицу глобальной информационной экономики». И совершенно неважно, находится ли РЭ внутри того или иного государства (Гонконг – Южный Китай, Каталония и др.), или представляет собой тесно связанную комбинацию регионов двух и более наций-государств (Северная Италия – Баден-Вюртенбург, Пинанг – Медан – Пхукет, Сингапур – Джохор – острова Риау и др.), главное, что его определяет – это наличие таких размеров и масштаба, которые позволят «выполнить функции истинных и естественных деловых единиц глобальной экономики».

РГ решает региональные проблемы путем использования глобальных ресурсов и в большей степени связан с другими Р Г, чем со своей страной. Функционирование РГ определяется сугубо экономическими, а не политическими, тем более, социальными или историко-культурными императивами. РГ – это единица спроса и потребления, и не более того. Поэтому и численность населения должна быть соответствующей: не более 20 млн., иначе не будет обеспечено единство граждан как потребителей, но и не менее пяти млн., чтобы обеспечить экономию за счет услуг, особенно тех, которые важны для эффективного участия в глобальном управлении. Решение локальных проблем путем использования глобальных ресурсов, обращенность в сторону глобальной, а не национальной государственной системы, принципиально отличает РГ от мегасити типа Калькутты или Мехико. Последние суть точки, узлы, прежде всего, в национальной сети, а РГ – в глобальной.

Боббитт и Омаэ приветствуют смену нации-государства новым типом государственности, явно идеализируя его. Так, Боббитт пишет о бесклассовом характере рынка-государства, чему явно противоречит реальность неолиберальной глобализации с резко возрастающим уровнем социальной поляризации и обострением классовой борьбы в различных формах и чему ярким подтверждением является ситуация на пост-югославском пространстве. Омаэ подчеркивает, что регион-государства – это очаги (сеть) процветания, по сравнению с окружающим их миром, но не ставит вопрос: какой ценой по отношению к окружающему миру достигается это процветание. По сути, речь идет о вполне неолиберальном перераспределении средств в пользу ТНК, глобального финансового капитала и госструктур – «пунктов» его прописки.

Государство в «кабаре глобализации»

В такой ситуации задача большинства государств – это, действительно, обеспечение гражданам наилучших возможностей сокращения транзакционных издержек, и ясно, что этими возможностями будет пользоваться меньшинство, т. е. наиболее сильные элементы глобальной системы, тогда как слабые районы и социальные группы, по сути, отсекаются от «общественного пирога» или, как отмечает З. Бауман (Bauman Z. Globalization. The Human Condition), исключаются из социальных процессов и новых каналов перемещения ресурсов, которые ранее контролировались нациями-государствами.

В связи с этим, Бауман и ряд других исследователей считает, что в условиях глобализации большинство государств либо отказывается от выполнения тех функций, которые ранее считались raison d’^etre (нации) – государства, либо не в состоянии их выполнять: например, обеспечение равновесия между производством и потреблением, т. е. политический контроль над экономикой. Государство превращается в экономического импотента, любая попытка которого вылечиться ведет к наказанию его мировым рынком, а точнее его гегемонами. Напротив, те государства, которые «обеспечивают возможности», как это формулирует Боббитт, которое (обеспечение) не может быть не силовым, поощряется. Результат – формирование одного из вариантов рынка-государства, оборотной стороной которого, другим ликом является репрессивный характер, подавление низших и средних слоев в интересах глобальных рынков капиталов.

По этому поводу Бауман цитирует одного из лидеров мексиканских крестьян в Чьяпасе, который заметил, что «в «кабаре глобализации» государство начинает заниматься стриптизом и в конце представления на нем остается только то, что является крайней необходимостью – репрессивная мощь… У новых хозяев мира нет потребности непосредственно править миром. От их имени административная задача возложена на плечи национальных правительств», которые при этом, естественно перестают быть национальными, и правительствами в строгом смысле слова, а представляют собой функциональные органы глобальных структур и их единиц – регион-государств/рынков-государств, представляя зависимую, репрессивную версию последних, о которой ни Боббитт, ни Омаэ не пишут.

В отличие от этих исследователей, Бауман описывает темную сторону «базовых единиц глобализации». Он подчеркивает, что властные структуры, создающие глобальный капитал, оказывают координирующее воздействие на нации-государства с тем, чтобы устранить или уничтожить все, что мешает движению капиталов или свободе рынка. Необходимым условием оказанием финансовой помощи со стороны мировых рынков или валютных фондов является отказ государства-получателя от значительной доли суверенитета. «Слабые государства – пишет Бауман – это именно то, в чем Новый Мировой Порядок, слишком часто обладающий чертами нового мирового беспорядка, нуждается, чтобы поддерживать и воспроизводить себя. Слабые, «квазийные» государства легко могут быть сведены к (полезной) роли местного полицейского участка».

«Квазийными», «полицейскими» и «рыночными» государства являются лишь с точки зрения нации-государства, в действительности, же это новый тип глобально-рыночной государственности в его различных как по сути (собственно «рыночные», «полицейские»), так и по происхождению («естественному» и «насильственному») обличиях. ТНК и их военно-политические организации сознательно разрушают суверенные государства на части с «пониженным тонусом» суверенности, сталкивая их в яму «рыночной государственности». Причем, государственность эта носит фантомный, призрачный характер.

Разными словами, в разных терминах Боббитт и Омаэ описывают по сути один и тот же феномен – тип государственности, который идет на смену нации-государству. Отвергая их идеологизацию рынка-государства и регион-государства, их восторги по поводу «прекрасного нового мира» этих «целостностей» и по поводу «светлого будущего» «рынков» и «регионов», корректируя модели Боббитта и Омаэ с помощью Баумана, отмечу сам факт верной фиксации иного, чем национальный, типа государственности – типа, нарушающего национальные границы, функционирующего в качестве элемента глобальной системы, т. е. находящегося как бы над нацией-государством, постепенно слабеющим и, по мнению многих исследователей, постепенно отмирающим.

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Охотника. Книга XXIV

Винокуров Юрий
24. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIV

Король Масок. Том 2

Романовский Борис Владимирович
2. Апофеоз Короля
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Король Масок. Том 2

Барон диктует правила

Ренгач Евгений
4. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон диктует правила

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Волк 2: Лихие 90-е

Киров Никита
2. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 2: Лихие 90-е

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Раздоров Николай
Система Возвышения
Фантастика:
боевая фантастика
4.65
рейтинг книги
Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Отмороженный

Гарцевич Евгений Александрович
1. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный

Изгой. Трилогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.45
рейтинг книги
Изгой. Трилогия

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Сумеречный стрелок 8

Карелин Сергей Витальевич
8. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 8

Действуй, дядя Доктор!

Юнина Наталья
Любовные романы:
короткие любовные романы
6.83
рейтинг книги
Действуй, дядя Доктор!