Грязный спорт
Шрифт:
– Это матч-штраф, – глухо произнес Лосев.
– Знаю, – ответил Баркетов.
В сегодняшней встрече это, конечно, уже ничего не меняло, но матч-штраф для Павла Ключевского означал, что он не сможет принять участие и в следующей игре. Сражаться со шведами сборной России придется без него. А это уже существенная потеря.
Вартеку помогли подняться на ноги. На льду осталось несколько бурых капель крови. Ключевский, ни на кого не глядя и не дожидаясь вердикта арбитров, уже катил в направлении раздевалки.
Росляков молча положил на стол служебное удостоверение в раскрытом виде. Денисов взглянул сначала на визитера, потом в его документ, кивнул и жестом предложил Рослякову сесть. Алексей садиться не стал. Вместо этого, спрятав удостоверение обратно в карман, он неспешно двинулся по периметру конференц-зала. Ознакомился с развешанными на стенах фотографиями, уделил внимание огромному плазменному телевизору, по которому команда наверняка просматривала матчи соперников, постучал пальцами по гладкой полировке стола… Напоследок остановился возле окна и пару минут сосредоточенно смотрел на улицу.
Денисов не выдержал. Тактично кашлянув в кулак и переменив позу, он не без ноток раздражения в голосе поинтересовался:
– Вы не могли бы озвучить цель вашего визита, Алексей Александрович?
– Цель? – Росляков заложил руки за спину. – Цель моего визита, по-моему, очевидна. Меня интересует погибший главный тренер команды Виталий Агафонов.
– Это я уже понял, – Денисов переплел пальцы и откинулся на спинку высокого кожаного кресла, стараясь по возможности продемонстрировать свое полное спокойствие. – Но разве дело не закрыто? Я звонил сегодня в прокуратуру…
– Меня не интересует позиция прокуратуры. – Росляков отлепился наконец от подоконника, вернулся к большому Т-образному столу и сел на первое попавшееся свободное место. Между ним и Денисовым могли бы разместиться человек пять. – Я провожу собственное расследование этого трагического случая. Расследование, порученное мне службой безопасности Роскомспорта. Оно будет проводиться независимо от того, какое решение примет прокуратура.
– Ясно, – Денисов кивнул. – Но вы ведь уже в курсе заключения медицинской экспертизы…
– Агафонов принимал какие-нибудь препараты?
– Что? Какие препараты? Я не понял вашего…
– Черканем немного конкретики, Андрей Романович, – Росляков подался вперед, но смотрел он при этом не в глаза собеседнику, а в стол. – Согласно заключению медицинской экспертизы, о котором вы упомянули, Виталий Агафонов действительно скончался от сердечного приступа. Однако в крови погибшего было обнаружено кое-что интересное. Незадолго до смерти Агафонов принимал транквилизаторы. Не антидепрессанты, заметьте, и даже не валидол, а именно транквилизаторы. Согласитесь, что это выглядит странно. Человек, скончавшийся в итоге от сердечного приступа…
– Вы правы, – по голосу Денисова несложно было определить, что он также удивлен озвученной информацией. – Это странно. Но…
– К вашему «но» мы вернемся чуть позднее, – перебил его Росляков. Он даже не удосужился снять куртку и, в отличие от Денисова, сидел в конференц-зале спорткомплекса в верхней одежде. – А пока я хотел сказать следующее. Определить количество принятых Агафоновым транквилизаторов, к сожалению, невозможно. Он мог принять пару таблеток, а мог съесть и упаковку… Транквилизаторы, насколько мне известно, подрывают сердечно-сосудистую деятельность. То есть причиной смерти как таковой мог стать и прием препарата. Верно? В особенности если у человека изначально наблюдались проблемы с сердцем. У Агафонова ведь такие проблемы имелись?
– Да, – кивнул Денисов. – Виталий часто жаловался на сердце.
Старший тренер «Стальных Беркутов» все еще пребывал в состоянии растерянности.
– И при этом принимал транквилизаторы, – напомнил Росляков.
– Нет.
– Что «нет»?
– Я никогда не слышал, чтобы он принимал транквилизаторы. До сегодняшнего дня… Вы уверены, что?.. Хотя вы говорите, что такое заключение дали эксперты… – Денисов озадаченно прикусил нижнюю губу. – В самом деле, немного странно.
– Немного? – усмехнулся Росляков и впервые за все время разговора поднял взгляд на собеседника. – Давайте черканем немного конкретики.
– Давайте.
– Вы хотите сказать, что не знали об употреблении транквилизаторов Агафоновым?
– Не знал. Виталий не принимал их. Совершенно определенно, не принимал.
– Значит, кто-то посоветовал ему их принять, – резюмировал Росляков. – Или заставил. Вы были последним, кто видел Агафонова живым? Так?
Денисов нервно вскинулся:
– Вы намекаете на то, что это я напичкал его транквилизаторами? Намеренно?
Росляков равнодушно пожал плечами:
– Расскажите мне о том вечере.
Почти минуту Денисов собирался с мыслями. Он расцепил пальцы, вновь переплел их и как-то затравленно взглянул в лицо сотруднику Роскомспорта. Старший тренер «беркутов» определенно чувствовал себя не в своей тарелке. Росляков словно гипнотизировал его.
– Рассказывать особо не о чем, Алексей Александрович. Все было как обычно. Мы сыграли игру.
– Выиграли?
– Что?.. А, да! Мы выиграли. Это была последняя игра перед перерывом на Евротур…
– А с кем играли?
– ХК «Снежный».
Росляков кивнул и жестом предложил Денисову продолжить.
– Виталий, как мне показалось, изначально чувствовал себя неважно, – Денисов все еще покусывал нижнюю губу. – Во время игры он ни с кем не общался и вообще держался как-то особняком…
– Такое с ним уже бывало?
– Бывало, – признался Денисов. – Но нечасто. Очень даже редко, я бы сказал. Но в тот день… Мы все переживали потерю Олега Осина. Вы ведь слышали о том, что случилось с Осиным?
Росляков снова кивнул.
– Одна беда за другой, – посетовал Денисов. – Прямо напасть какая-то. Или вы считаете?.. Считаете, что эти два случая как-то взаимосвязаны?