Грязный спорт
Шрифт:
– В самом деле? А ты гораздо наивнее, чем я предполагал.
– Подними руки, Ник! И скажи своему дружку, чтобы он бросил пушку.
Ник тяжело вздохнул.
– Мне искренне жаль тебя, малыш.
Движение бывшего хоккеиста было настолько молниеносным, что Ключевский не успел на него среагировать. Секундой позже в голове Павла мелькнуло воспоминание о том, что говорили в свое время о руках Валерия Никонова. Это были самые быстрые руки в истории мирового хоккея. Тусклый свет из-за барной стойки отразился на гладком корпусе «стечкина», когда Ник на развороте корпуса рванул его из наплечной кобуры. Грохнул такой оглушительный выстрел, что у Баркетова на мгновение заложило уши. Ключевский качнулся и выронил оружие. Справа под ребрами на куртке Павла стремительно растекалось огромное кровавое пятно. Он удивленно опустил взгляд, пару секунд стоял, покачиваясь, словно тонкая осина на ветру, а затем рухнул на колени.
Баркетов не стал дожидаться, когда его постигнет та же участь, что и верного товарища по звену. «Магнум» Максима натужно кашлянул, изрыгая пламя, и в ту же секунду стрелявший метнулся в сторону, упал на пол, откатился в тень под ближайший столик. Держа «стечкин» перед собой, Ник шагнул вперед. Выпущенная Баркетовым пуля даже не зацепила его.
– Вылезай, снайпер, – с усмешкой обратился он к Максиму. – Вылезай, и я обещаю тебе, что ты умрешь быстро и безболезненно.
Ник одними глазами подал сигнал Роберту, и тот двинулся в обход с противоположной стороны столиков. Ключевский корчился на полу, теряя кровь и зажимая руками рану. Ник перешагнул через него, как через неодушевленный предмет. Однако эта недооценка противника обошлась ему слишком дорого. Собрав всю волю в кулак, Павел приподнялся на локте и что был сил ударил Ника ногой в пах. Бывший хоккеист шумно выдохнул и сложился пополам. Ключевский ухватил его за шею. Ник попытался извернуться, но Павел настырно тянул его вниз. Дуло «стечкина» коснулось широкой груди Ключевского. Он оттолкнул оружие. Ник выстрелил, но пуля ушла в «молоко».
– Роберт!
Напарник развернулся и вскинул руку с оружием. Однако поймать неприятеля на мушку не получилось. Ключевский был полностью закрыт телом своего партнера по спаррингу. Роберт выругался.
Ключевский еще раз ударил Ника, и тот выронил «стечкин». Павел дернулся к оружию, в то время как его нокаутированный противник беспомощно опрокинулся на спину. Роберт был готов к этому моменту, но Баркетов успел опередить его. Вынырнув из засады, он дважды пальнул из своего «магнума». Одна из пуль чиркнула Роберта по плечу, а вторая угодила прямехонько в голову. Голова неприятеля треснула, словно переспелый арбуз. Кровь вперемешку с серым веществом мозга брызнула на стену.
Пальцы Ключевского сомкнулись на рукоятке «стечкина». Ник быстро поднялся, кинулся ему на спину, схватил Павла за волосы и дважды припечатал лбом к полу.
– Ты слишком живуч, малыш, – тяжело дыша, произнес он. – Слишком живуч.
– Нет, – прозвучал голос сверху над головой Ника. – Это ты слишком живуч, гнида.
Ник обернулся. Баркетов стоял в метре от него, широко расставив ноги и сжимая «магнум» двумя руками. Черный смертоносный зрачок смотрел точно на Ника. Тот криво усмехнулся, схватил с пола «стечкин», которым так и не успел толком завладеть Павел, и… Баркетов выстрелил. Выстрелил прицельно в затылок Нику. Промахнуться с такого расстояния не представлялось возможным. А что касается скорости… Может, у Валерия Никонова и были самые быстрые руки в мировом хоккее, но и Максим Баркетов славился своей отменной реакцией на площадке.
Ник дважды дернулся в предсмертной конвульсии и замер.
– Ключ! – окликнул товарища Баркетов.
Он все еще держал оружие двумя рукам и поглядывал в сторону бара. Если бармен и затаился под стойкой, а не слинял, едва началась перестрелка в его заведении, то проявлять активность он явно не собирался.
Ключевский пошевелился, затем приподнялся на руках, не удержал равновесия и завалился на спину. Его куртка с правой стороны обильно пропиталась кровью. Лоб тоже был рассечен. Баркетов приблизился к нему и опустился на корточки.
– Как ты, Ключ?
– Бывало и лучше, – Павел с трудом разлепил губы. – Надо убираться отсюда как можно быстрее.
– Тебе нужен врач.
– Ни хрена подобного. Я справлюсь. Ничего жизненно важного там не задето. Я в этом уверен. Нужно просто остановить кровотечение.
– А идти сможешь? – Баркетов подал ему руку.
– С твоей помощью смогу.
Ключевский, поддерживаемый товарищем, действительно сумел подняться на ноги. Перед глазами бежали радужные круги, его покачивало из стороны в сторону, но Павел удержался в вертикальном положении. Зажал рану в боку двумя руками.
– Двигай на выход, Макс, – сказал он. – Только не очень быстро. Кстати, глоточек виски мне бы не повредил. Там ведь осталось после этого урода?
– Сейчас не время, Ключ, – нахмурился Баркетов.
Павел робко растянул уголки губ в улыбке.
– Убедил. Тогда уходим.
В полуподвальном помещении «Камелота» невыносимо пахло пороховой гарью.
Росляков не поверил Трофимову. По глазам Игната Артемьевича, по его словам, по поведению в целом сотрудник Роскомспорта понял, что новый главный тренер «Стальных Беркутов» принял решение. Однако совсем не то, которого ждал от него Росляков. Более того, он был уверен, что такое решение не собирался принимать и сам Трофимов. Однако случилось что-то, что резко поменяло планы Игната Артемьевича.
Росляков видел издалека, как тренер разговаривал по телефону. Он не мог слышать самого разговора, но легко мог догадаться о его сути. На Трофимова нашли управу. Нашли тот самый рычаг, при помощи которого удалось на него надавить. Никонов? Или кто-то гораздо выше бывшего хоккеиста? По большому счету, это не имело значения. Важно было лишь то, что Игнат Артемьевич стремительно дал задний ход. Он даже недвусмысленно заявил Рослякову о том, что намерен отозвать заявление против Валерия Никонова…
Сотрудник Роскомспорта не стал дожидаться Трофимова возле раздевалки. Лишний раз нервировать тренера не имело никакого смысла. Росляков вышел на улицу, сел в машину и припарковался в конце квартала таким образом, чтобы держать в поле зрения центральный вход на территорию спортивного комплекса.
Рослякову оставалось только ждать. Чего именно, он и сам пока не знал. Однако Алексею в первую очередь хотелось выяснить, что будет делать и куда направится после минувшей игры Трофимов. Если предположения Рослякова были небеспочвенны, значит, Игнат Артемьевич непременно сам проявит себя.
Трофимов спустился с крыльца минут через пятнадцать. Время от времени поглядывая на наручные часы, остановился у тротуара. Росляков запустил двигатель своего автомобиля, как только Игнат Артемьевич поднял руку, останавливая такси. Куда бы ни собрался ехать Трофимов, Алексей сядет ему на «хвост». Выпускать главного тренера из поля зрения сейчас не следовало…
Трофимов быстро договорился с таксистом и занял место на переднем пассажирском сиденье. Машина с шашечками на крыше плавно тронулась с места. Автомобиль Рослякова тоже отъехал от обочины.