Гудериан
Шрифт:
Мои сомнения по поводу выражения Гудерианом признательности Лиддел-Гарту, имевшей место на стр. 20 английского издания «Воспоминаний солдата», получили свое обоснование задолго до 1973 года, когда в ходе работы над материалами будущей книги я познакомился с его старшим сыном, генерал-майором Гейнцем-Гюнтером Гудерианом. Почти сразу же он указал, что абзац, заканчивавшийся словами: «Итак, я обязан капитану Лиддел-Гарту многими идеями, касавшимися нашего дальнейшего развития», в оригинале «Воспоминаний солдата» отсутствовал. Затем он показал мне всю переписку между его отцом и Лиддел-Гартом, включая два важных письма, которых, как мне уже было известно, не хватало в собственном архиве Лиддел-Гарта, во всем прочем находившемся в образцовом порядке. Письма, в которых Лиддел-Гарт подчеркивал свою роль в издании «Воспоминаний» в Англии и написании предисловия, а также спрашивал, не согласится ли Гудериан добавить несколько строк, подтверждающих заявление Лиддел-Гарта, что он внес значительный вклад в формирование германской танковой доктрины. Он даже предупредительно представил вариант абзаца, который Гудериан, вне всякого сомнения чувствовавший себя в долгу, просто взял и дословно
Все это не имело бы никакого значения, если бы было правдой, или если бы Гудериан был единственной жертвой такого обмана со стороны Лиддел-Гарта. Однако, как профессор Джон Мирсхаймер убедительно доказал в своей недавно вышедшей книге «Лиддел-Гарт и весы истории», семьи генерала фон Манштейна и фельдмаршала Роммеля также подверглись обработке со стороны Лиддел-Гарта, желавшего, чтобы они подтвердили его амбициозные притязания на первенство в предвидении формы и характера наступательных боевых действий с применением танков до 1939 г. В действительности же, судя по бесспорным документам, которые привел в своей книге Мирсхаймер, с 1935 года Лиддел-Гарт в правительственных кругах и в прессе отстаивал концепцию превосходства обороны над наступлением, согласно которой танки будут якобы нейтрализованы при помощи новейшего противотанкового оружия и устареют. Это часть очень эффективной пропагандистской кампании Лиддел-Гарта (который прежде всего был чрезвычайно тщеславным журналистом), имевшей целью восстановить его пошатнувшуюся довоенную репутацию.
Сын Гудериана и я согласились с тем, что в то время как ссылка на это несоответствие на стр. 20 является необходимой, упоминание о «пропавших» письмах Лиддел-Гарта не имеет смысла. Теперь же, когда все это прискорбное дело стало достоянием гласности, остается лишь спросить, почему Гудериан согласился выполнить просьбу Лиддел-Гарта (хотя фон Манштейн отказался), и как это сказалось на его репутации. Не подлежит сомнению, что Гудериан написал этот абзац по причине своего природного добросердечия и желая отблагодарить Лиддел-Гарта за дружескую помощь – таким он был, и этого у него не отнять. Он мог позволить себе такое великодушие, поскольку, что бы там ни говорил Лиддел-Гарт, ничто не могло умалить великих достижений Гудериана. Но он мог бы и не быть столь сговорчивым, проживи он чуть дольше и стань свидетелем беззастенчивых спекуляций Лиддел-Гарта вокруг этого злосчастного абзаца. Гудериан, видимо, упустил из вида одно обстоятельство: будь он истинным последователем Лиддел-Гарта, то, по логике вещей, в 1939 году выступил против создания танковых дивизий. Однако этого не было, что доказывает самостоятельность Гудериана и то, что он никогда не был ничьим последователем, за исключением генерала Фуллера.
Глава 1
СТРАННЫЙ ПАРЕНЬ
21 мая 1940 года немецкий генерал, невысокого роста, но полный энтузиазма, внешний вид которого носил следы долгих дорожных скитаний, въехал в Абвиль, всматриваясь вдаль, туда, где за многомильной гладью Ла-Манша простиралась Англия. В конце «этого памятного дня», как он впоследствии описал его, в душе возникло ощущение сбывшейся заветной мечты, ведь в городе и его окрестностях размещалось его детище – армейский корпус с множеством грозных боевых машин, занявший эти земли по праву победителя в кульминационном моменте кампании, уникальной в военной истории. Немецкая танковая группировка практически без передышки с боями преодолела сложные по рельефу Арденны, форсировала укрепленный водный рубеж и, пройдя по Франции как нож по маслу, разгромила лучшие вражеские соединения. Еще вполне свежая, она взяла Абвиль, не встретив сопротивления, так как, пройдя за одиннадцать дней почти 220 миль, стремительностью своего наступления оставила силы противника далеко позади. Английские, французские и бельгийские армии, попавшиеся на пути немцев, были разрознены, дезорганизованы и морально подавлены. Все остальные порты на побережье пролива оказались незащищенными и были готовы упасть в руки немцев как созревшие плоды. Обойденные в результате блестящего маневра, те силы союзников, которые еще сохранили организационное единство и способность к сопротивлению, могли лишь бессильно взирать издали, охваченные ужасом от сознания неизбежности полного окружения.
Генерал танковых войск Гейнц-Вильгельм Гудериан достиг зенита своей карьеры. При ничтожных потерях, имея в своем распоряжении всего лишь три дивизии – воздушная поддержка была эпизодической, а помощь соседей оставляла желать лучшего, – он вверг войска союзников в состояние хаоса и в течение нескольких дней достиг того, что германская армия ценой огромных потерь не смогла достичь за четыре года войны, с 1914 по 1918. В годы, предшествовавшие Второй мировой войне, этот генерал стал вторым Густавом-Адольфом 1 , в мирное время создав революционную концепцию и оружие и успешно реализовав их в войне. Разница в положении между монархом и офицером невысокого ранга делала его достижения еще более значительными. Созданный им род войск основывался на единстве скорости и броневой защиты бойцов. В танковых дивизиях, которыми командовал Гудериан, доминировал танк, оружие, до 1918 года не успевшее как следует продемонстрировать свой потенциал. 21 мая 1940 года темп наступления Гудериана, заставшего англо-французские армии врасплох быстрым и точным выбором целей, ошеломил и стратегов, и тактиков Великого Германского генерального штаба с их рутинным, традиционным мышлением. Они только на картах наблюдали за тем, как разворачивались события, в которые невозможно было поверить, и слушали радиосообщения, поступавшие от передовых танковых частей.
1
Густав IV Адольф (1778-1837), король Швеции в 1792-1809, из династии Готторпов.
Однако не следует думать, будто офицеры генерального штаба с трудом воспринимали все новое и прогрессивное в военном искусстве. Несколько поколений генштабистов бились
Дорога, которая привела Гудериана в Абвиль, начиналась задолго до того, когда он ступил на нее. Будучи пруссаком, он принадлежал к племени, в средние века занимавшему территорию между Вислой и Нижним Неманом, чья постепенная экспансия после 1462 года отражала естественную реакцию народа, долгое время испытывавшего притеснения со стороны польского правительства. Тем не менее, несмотря на свои датские или, что менее вероятно, шотландские корни, семья Гудерианов не имела прочных связей с миром профессиональных военных. Она состояла из землевладельцев, которые, как и большинство юнкеров, не имели значительных средств. Что касается подвигов предков на поле брани, то здесь Гудериан мог сослаться лишь на семью своей бабушки Эммы Гиллер фон Гаэртринген, из которой вышло немало прусских генералов, сражавшихся под знаменами Фридриха Великого и в революционных войнах против Франции. Рудольф Фрейгер Гиллер фон Гаэртринген в чине капитана кавалерии участвовал в неудачной кампании 1806 года. Позднее, в качестве командира Неймаркского ландвера, он доблестно сражался против французов в 1813 году, а в 1815 принимал участие в битве с наполеоновскими войсками при Ватерлоо. В 1861 году одному из Тиллеров фон Гаэртринген, кавалерийскому капитану, было приказано спланировать поход на Берлин в поддержку генерального штаба против парламента.
На раннем этапе вызревания прусского милитаризма, культа, который, как современная Спарта, процветал под покровительством Герхарда Шарнхорста, спасителя армии после 1806 года, и его знаменитых преемников – Карла фон Клаузевица, Альбрехта фон Роона и Гельмута фон Мольтке-старшего, семья Гудерианов принадлежала к числу его гражданских сторонников. Такие люди прозябали в относительной бедности юнкерской аристократии и поддерживали военные приготовления из чувства, которое будущий начальник штаба Пауль фон Гинденбург назвал «безысходностью». Естественно, они не были лишены и чувства патриотизма, позволявшего, например, совершить правительственный переворот, при условии, что монарх не будет возражать.
Отец Гейнца Гудериана слишком хорошо познал безысходность. Бабушка рано осталась вдовой с шестью детьми. Чтобы обеспечить детям достойную жизнь, она была вынуждена продать фамильное поместье Хансдорф Нетц в Вартегау. (Гудерианы и по сей день чтят узы родства и придают им первостепенное значение.) Экономить приходилось буквально на всем. Однако, несмотря на то,, что такой шаг был немалой помощью семейному бюджету, в 1872 году юный Фридрих по собственному желанию отправился в кадетский корпус. Его учеба там начиналась в то время, когда еще не успели отзвучать бравурные марши в честь величайшей победоносной кампании Мольтке, в тот момент, когда военная мощь Пруссии находилась в своей наивысшей точке, и Мольтке был занят внедрением технических инноваций. Старая знать противилась этому, а Фридрих Гудериан аккуратно укладывался в схему Мольтке: разбавление старой армейской касты вливанием кадров из средних классов, чтобы заполнить вакансии в технических родах войск. К 1872 году представители титулованной знати составляли лишь две трети офицеров генерального штаба. Во всех вооруженных силах число офицеров – выходцев из среднего класса – неуклонно возрастало. Прежде всего, это касалось войск, где техника играла главную роль, включая саперные, о которых шутили: человек погружается с каждым шагом все глубже и глубже, пока не становится сапером.
Однако Фридрих Гудериан начал службу в легкой пехоте, лейтенантом 9-го егерского батальона, в армии, где наибольшим почетом пользовалась кавалерия, за ней шла гвардейская пехота, легкая пехота и лишь затем артиллерия. Легкая пехота, как и кавалерия, была самой быстрой и мобильной частью вооруженных сил, строившихся на основании доктрины Мольтке – победа в войне достигается за счет высокой мобильности наступательных действий. Придя в армию неоперившимся птенцом, еще не успевшим испытать на себе воздействие традиционных представлений, учивших во всем слепо следовать уставу, Фридрих приветствовал каждое дыхание перемен, и его вовсе не шокировали такие типичные для Мольтке изречения, как «не стройте больше укреплений, стройте железные дороги». Это чувство открытости всему новому с течением времени он передал своим сыновьям.