Гуль. Харизма +20. Том 2
Шрифт:
— Бери, это нас подкармливают перед боссом. Не так много, но лучше, чем ничего. Алгоритмы тебе известны? Можешь не отвечать, разумеется, нет. Слушай внимательно, повторять не стану. Абесалом владеет Аспектом Электричества и находится на своей территории. Когда он собирается атаковать молниями, сначала ударяет кулаками друг об друга; если достаёт цеп, то будет кататься туда-сюда как смертельная юла, — это атака широкого радиуса, но медлительная, можно избежать; после неё Абесалом всегда усталый и уязвимый, ему нужно отдышаться, но при этом он саммонит орду заводных черепков, чтобы занять врага, старайся избегать их, потому что они взрываются, когда находят цель. Ну а когда он задирает ногу, будь
Интересно, что сказала бы Мэдлин про этот инструктаж? Я не привык верить кому-то кроме неё в вопросах игры.
— Ну давай, иди, попробуй договориться, две образины, вероятно, лучше поймут друг друга. У меня с ним постоянно были проблемы.
— Твои манеры внушают благоговение, Феликс.
Он хмыкнул, а я двинулся к свету, мои шаги звучали громко, его — бесшумно. В определённый момент лог выдал сообщение:
«Внимание! Вы бросили вызов боссу! Отступление невозможно!
— Отлично, мы закрыты в этой локации, теперь либо он убьёт нас, либо мы его.
— Кто-кто пожаловал в гости? — донёсся сквозь гудение и лязг чей-то голос. — Неужели сам Феликс Кситриан? Тот смазливый эльф, который столько думал о своём большом уме, что позволил обхитрить себя как несмышлёного щенка? Это ты, я знаю!
Он поджал губы, в глазах полыхнула ненависть, а острые уши почти что засветились в полумраке. Смотреть на меня Феликс избегал и это немного забавляло.
Я пошёл вперёд, вышел из тени коридора на свет и оказался в большой круглой комнате, выдолбленной в цельной породе камня. Пол был покрыт ржавыми листами, вездесущие кучи хлама громоздились тут и там, но кроме них в дальнем конце стояла гротескная конструкция. Она была собрана из лома и потребляла уйму электричества, — терминал со множеством рычагов и тумблеров, усаженный мерцающими кристаллами в гнёздах, склёпанный, спаянный, связанный, уродливый, но работающий. Над ним в потоке молний парил чужеродный предмет, что-то вроде тубуса из двенадцати белых лепестков, между которыми пульсировало энергетическое ядро. Этот предмет выглядел слишком совершенным, правильным, чистым, его элементы не соприкасались друг с другом и две половинки «тубуса» вращались в противоположных направлениях, окутанные силовым полем. Я решил, что вижу упомянутый артефакт Предтечей.
Перед терминалом, спиной ко мне стоял некто горбатый, его мохнатое, местами обожжённое тело перевивали спутанные провода, из позвоночника торчали штыри с медными сферами на концах, между которыми пробегали фиолетовые молнии, а правая нога была протезом.
— А ты ещё что за зверь? — спросил он, оборачиваясь.
Зверем казался сам говоривший; пятнистая шкура, чёрная морда с круглыми ушами, изуродованная шрамами и ожогами; с металлическими зубами в пасти. На его руках сидели кольца и браслеты, обвитые проводами, из костяшек торчали бронзовые шипы, на груди виднелся допотопный переключатель напряжения. «Абесалом Проводящий, мекан Злых Топоров 38 уровня, гнолл (бистал, тип: пятнистая гиена) (НИП)».
— Я пришёл с деловым предложением.
Абесалом склонил голову набок.
— Что? С каких пор вонючие гули разговаривают? Это чья-то шутка? Решил проявить остроумие, Феликс? А как тебе такое, тощий выродок?!
Он с лязгом ударил кулаками друг об друга и стал медленно разводить их, при этом между шипами протянулись трескучие разряды электричества. Резким рывком гнолл разорвал связь, и молния ударила по мне. Вернее, задела, пока я падал. Без баффа на ускорение костяная туша двигалась слишком медленно, боль прошила каждый нерв. Упал. Мекан расхохотался, запрокинув голову, и тогда эльф проскользнул в помещение, спрятался за кучей хлама.
— Я чую его запах здесь!
— Ложь, — с трудом ответил я, поднимаясь на четвереньки, — ничего ты не чуешь. В этой горелой вони, в этом жирном от пота воздухе нельзя взять след. Послушай, — максимум Убеждения в голосе, — мне просто нужен механик, почини мой топтер, и я улечу, хорошо?
Бистал пригляделся, будто увидел меня только что, почесал когтями под нижней челюстью.
— Топтер? Хорошо!
— Отлично…
«Внимание! Проверка Харизмы провалена!»
— Обожаю разбирать топтеры! И тебя разберу на куски, заменю кое-что, вскрою чердак, уберу лишнее, будешь отличным сторожевым псом!
— Облезешь, субстанц.
— Да я уже! — хохотнул он, ударяя бронзовыми шипами друг об друга.
Я бросился в сторону, пропуская молнию мимо, затем последовала вторая. Гиена не переставала мерзко гоготать, а со стороны, из укрытия на меня смотрел Феликс Кситриан. Лицо у него было высокомерное, одна бровь приподнята, глаза прищурены, субстанц явно наслаждался развитием событий. Ладно, изначально он был прав, но я не жалел, что попытался. Ещё бы жжённая рана не болела так, панцирь оказался слаб против электричества.
Впервые применил Костяной Шар и тело само сгруппировалось, поверх обычного панциря наросли дополнительные элементы, оформившие сферу с шипами, а прокладкой между сферой и основной бронёй оказалось липкое амортизирующее вещество. При этом я мог видеть всё в радиусе ста шестидесяти градусов. Первые секунды мозг бунтовал, меня поразила сильная тошнота, но потом алгоритм моба взял часть вычислений на себя, и я освоился. Качнулся вперёд и сфера покатилась к Абесалому. Он приготовился выстрелить, но я вильнул, запетлял среди куч хлама, пока молнии трещали в воздухе.
— Стой! Да стой же! Мои генераторы небезграничные!
Каждый раз, когда молния попадала в кучи хлама, они взрывались, а меня било остаточным зарядом, но это не шло ни в какое сравнение с прямым попаданием. Закричав, мекан поднял с земли цепь и вытянул из ближайшей кучи железный шар. Раскручивая его, Абесалом превратился в обвитый молниями диск разрушения и пошёл по залу, громя всё на пути. Эльф ринулся вдоль стен к терминалу, пока его не видели, а я покатился в другую сторону, увлекая босса. Приходилось лавировать, но скоро он устал, как и было предсказано, уронил шар, запыхался. Я развернулся и покатился на него, привыкая к странному ощущению, когда гнолл дёрнул что-то на поясе.
— На-ка… поиграй пока… с моими… игрушками…
Из-под хлама стали появляться черепа людей, полуорков, гоблинов, у каждого в макушке торчал вращающийся заводной ключ, а дёргающаяся челюсть позволяла им прыгать вперёд, громко щёлкая челюстями. Пришлось опять разворачиваться и бежать.
Пока что всё шло по сценарию эльфа и от этого я немного злился. Вечно уходить от погони не получалось, черепа спавнились без остановки, скоро они припёрли меня к стене и первый же, вцепившийся в оболочку, взорвался. Урона я не получил, но потерял сферическую форму, выпрямился, прыгнул, черепа подпрыгнули тоже, пытаясь уцепиться за мои ноги. Я упал за щёлкающим кордоном, перекатился, раздавил случайно один из черепов и взрыв подбросил меня. По панцирю пошли трещины, боль раскалёнными углями впилась в мясо, появились пиктограммы контузии и огненного урона, а шкала жизни в правом нижнем углу обзора просела на восьмую часть сразу же. Ещё семь таких взрывов, и я отправлюсь на Камру; черепов были десятки.