Гулаг для эльфа
Шрифт:
Вспомнив про лодочника, Карацупа вспомнил и его скупые слова про одно место на реке:
"Место тут спокойное. Когда-то давно, когда Бурые Земли ещё не были Бурыми и в эти края ушли жёны энтов, на Северных и Южных отмелях было довольно красиво. Перелески между невысокими холмами заполняли различные животные и птицы, ручьи сбегали к Великой реке, огромные луга покрывала сочная трава, земля была плодородна и жили там разные народы. Жёны энтов обосновались в этих краях и разбили свои сады, а также учили людей, живших там, сельскому хозяйству. Но Саурон, незадолго перед Битвой при Дагорладе, выжег всю местность между Лихолесьем и Мордором. Жены энтов пропали, люди погибли. С тех пор там пустошь. А отмели на берегу Андуина так и остались напоминанием того, какие когда-то прекрасные земли тут были..."
– Вот где надо будет устроить базу. Отсюда рукой подать до Лагпункта на севере и до Барад-Дура на юге. От Рохана прикрыты рекой. Ну и по всем направлениям Бурых земель надо дороги восстановить. Да заставы или блок-посты устроить...
– бормотал про себя Карацупа, водя пальцем по карте.
– Разрешите войти?
– донеслось от входа в палатку. Откинув полог, там стоял Пронин.
– Проходи. Присаживайся.
– ответил капитан.
– Что случилось?
– Никак нет. Ничего не случилось. Текущая информация.
– Выкладывай.
– Разведка привела двух жителей с востока. Видимо охотники. По их словам в Лихолесье, на восточной окраине были замечены следы отряда эльфов. Вроде как пару дней назад куда-то шли. Но следы неявные, да и эльфы в лесу, как рыбы в воде, направление движения не ясно. Дальше... Чуть южнее Лагпункта тоже следы переправы через Андуин. И скорее всего снова эльфийский след. Урух-хаи говорят, что лодки они сожгли, обратно переправляться им придётся только если вплавь. И ещё. На подходе к Кирит Горгору караван купцов встретился в небольшим отрядом эльфов. Полная звезда. Все пешие и в пыли. Значит шли издалека.
– Дааа. Зачастили они.
– задумчиво протянул Карацупа, - Похоже пора Мэйхуру провести пару-тройку рейдов. Засиделись они тут. Приготовь донесение в Управление. И позови этого лентяя.
– Есть.
– Пронин козырнул и вышел из палатки. Вскоре капитан услышал шаги своего старого друга из орков.
– Чего вызывал?
– спросил Мэйхур, входя в палатку. Карацупа жестом указал ему на табурет и поведал только что слышанное от Пронина. Глаза орка сверкнули.
– Хочешь сказать...
– начал он.
– Пора тебе размяться.
– усмехнулся Карацупа, - А то засиделся ты, я смотрю.
* * *
Подземелья Барад-Дура на первый взгляд выглядели весьма прозаично и ничего пугающего в них не было. Грин, у которого сохранились не самые приятные воспоминания от тоннелей в горах, по которым он шёл с урук-хаями, с облегчением вздохнул.
Из рассказа Эриона выходило, что палантиры, считающиеся утраченными, хранятся где-то здесь. Но где конкретно? Подземелья, знаете ли, большие.
Сколько всего было палантиров доподлинно неизвестно. Эрион говорил, что они были разными по размерам и по своей силе. Одни были совсем небольшие, другие огромные. К началу Третьей Эпохи сохранилось всего семь таких Видящих Камней. Один из таких Камней хранился в Барад-Дуре, второй — в Ортханке у Сарумана. Это были, судя по рассказам назгула идеально гладкие шары, сделанные из неведомого материала. Когда они пребывали в бездействии, то казалось, что они сделаны из чёрного стекла, или хрусталя. Уничтожить и разбить его было невозможно. Когда начался штурм Барад-Дура во время войны Кольца, то палантир, хранившийся в Главной башне, успели спрятать, но точное место никто не знал. Известно было только, что Камень был укрыт в подземелье. Грин не понял только одного — какое именно он имеет к этому всему отношение? Эрион называл его «избранным». Но кем он был избран? И почему именно он? Грин уже, наверное в сотый раз задавался этим вопросом. А, главное — ещё и напарника ему дали! Типичный уголовник. Грин покосился на Серёгу и украдкой вздохнул. Неужели тоже какой-нибудь избранный?
Снова вспомнился последний разговор с Карацупой в Барад-Дуре. Грин уже отчаялся в чём-то его переубедить и потому просто высказал свою точку зрения, что в этом мире они пытаются построить плохую копию своего.
И вообще — сказал тогда Грин, - чем дальше, тем больше закрадывается мысль, что нас всех просто используют. А потом выбросят за ненадобностью. И хорошо, если вернут в наш мир. Но это вряд ли.
* * *
Они были в пути уже третий день. И третий день вокруг было одно и то же — пустынная степь, не степь, равнина, заросшая редкой жёсткой травой. Справа от дороги, неширокого ухабистого просёлка, блестела река. Тихо, пусто. Изредка только пролетит какая-то птица, или какая-нибудь мелкая зверушка прошмыгнёт в траве. Не смотря на то, что в запряжке были хорошие сытые лошади, крытые повозки двигались не спеша. Девичьи голоса, доносившиеся из фургонов, старательно выводили "Марш авиаторов". Иногда слышался недовольный и визливый мужской голос, призывающий то петь громче, то мелодичнее, то начинать петь заново, а то вообще заткнуться. Правда поющие девушки не обращали на эти крики ни малейшего внимания. Впереди невеликого обоза вышагивал невысокий человек в потёртых галифе, обвисшем сером пиджаке и яловых сапогах. В одной руке он держал черный кожаный портфель, а во второй белую кепку, которой он обмахивался на манер женского веера. Он и покрикивал на певиц. Агитбригада, собранная в посёлке при Комбинате, в которую включили и Настю с Раисой, направлялась в Бурые Земли.
Настю, как умевшую обращаться с лошадьми, тут же определили в возчики. Аккурат над её головой ветер трепал растянутый между двух шестов красный плакат. Сквозь пыль проглядывали слова: "Первая агитационная бригада имени товарища Гурфинкля".
Интересно, думала девушка, разглядывая уже успевший изрядно поднадоесть пейзаж, перед кем тут выступать?
Одинокий шлагбаум, перегородивший дорогу и стоящая рядом палатка, возникшие вдруг за поворотом, выглядели настолько неожиданно и даже дико, что Настя, правившая головной повозкой, поначалу глазам не поверила.
– Стой!!! Кто такие? Откуда?
– караульный направил в их сторону винтовку с примкнутым трёхгранным штыком. Обоз остановился и из фургонов высыпали девушки и женщины в красных косынках. Происходящее вносило хоть какое-то разнообразие в их путешествие и оттого вызывало нешуточный интерес. Послышались смешки и шуточки.
– Кто тут у вас главный? Позовите ка его сюда! У меня к нему срочное дело!
– обратился к караульному товарищ Перетятько. Он был далёк от военной службы и как разговаривать с военными понятия не имел. Практически уткнувшись грудью в штык, он гневно добавил, - И побыстрее, любезнейший!!!
Вышедший из палатки огромный тролль, исполняющий обязанности начальника караула, был настолько грозен с виду, что стоявшие у повозок девушки тут же исчезли. Только пологи повозок несколько раз хлопнули на ветру. Увидевший в первый раз горного тролля товарищ Перетятько разом потерял способность не только говорить, но и соображать и только смотрел снизу вверх, хлопая глазами. Наконец он смог выдавить из себя:
– Мы из агитбригады.
– голос предательски дрогнул, - Вот наш мандат!
Тролль сделал пару шагов вперёд и протянул руку за бумагами. Человек трясущимися руками пытался расстегнуть портфель. Наконец, справившись с застёжкой, он сунул руку внутрь и из портфеля вывалилось целая гора бумажек. Ветер весело подхватил их и стал разносить вокруг. Тролль нахмурился. Он никогда в своей жизни не сталкивался ни с чем подобным и потому не знал, что дальше делать. А человек ползал по пыли, хватал то одну бумагу, то другую. Пот градом катился по его лицу. Наконец он нашёл мандат и, не вставая с колен, протянул его куда-то вверх.