ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917-1960

Петров Н. В.

Считаю своим долгом также доложить, что я признаю свою вину в том, что находился и являлся председателем комиссии и, несмотря на мои усилия, не смог добиться повторного выхода на работу.

Но принимая во внимание мою деятельность в первый период комиссии, что положение в лагере было урегулировано, за что была вынесена от правительственной комиссии благодарность, и что в течение последующего периода я оставался в комиссии с целью добиться того же положения после второго протеста заключенных и найти пути к выходу на работу, а также в целях возможной дачи информации вам о положении в лагере любыми путями, о чем сообщил вам через прокурора Степлага Никологорского.

Кроме

того, мое присутствие в комиссии я считал необходимым в целях сохранения государственной собственности в лагере от расхищения и уничтожения. А равно и за сохранность имущества и личных вещей вольного населения, которые были бы изъяты, а мною они переданы владельцам.

Бесспорно и то, что в моем присутствии был относительный порядок, а в моем отсутствии осложнение было бы худшим.

Без трусости и с полным сознанием остаюсь сторонником законного расследования [применения] оружия против заключенных непосредственно в зонах у жилых бараков и в них за такой проступок, как связь с заключенными женщинами.

Надеюсь, что и вы не одобряете подобных действий, что и вызвало собственно гнев заключенных, который был использован в какой-то мере националистами, старавшимися превратить его в порочность советской действительности.

Я не прошу к себе снисхождения, если буду признан вами виновным, которым я лично верил, как и верил в ваши полномочия.

Но прошу при определении не быть неблагодарными за мое некоторое усердие, которое было очевидным для всех офицеров администрации лагеря и составу вашей комиссии.

Сообщение написано мною собственноручно на 43 листах и сорока трех страницах в течение 27–28—29 июня 1954 года по моему собственному желанию после встречи с вами 27/У1-54 г.

КУЗНЕЦОВ

ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 3777. Л. 17–38. Машинописная копия.

Решение коллегии МВД СССР по результатам ликвидации массового неповиновения заключенных в Степном лагере МВД

16 сентября 1954 г. Совершенно секретно

Заслушав доклад заместителя министра тов. Егорова С.Е. о массовом неповиновении заключенных в 3-м лагерном отделении Степного лагеря и результатах его ликвидации, коллегия МВД СССР отмечает, что это чрезвычайное происшествие явилось следствием слабой работы лагерной администрации и оперативного аппарата по обеспечению режима содержания заключенных, а также низкого уровня руководства исправительно-трудовыми лагерями со стороны

В массовом неповиновении принимали участие заключенные двух мужских и одного женского лагерных пунктов, в которых содержались 5392 заключенных, из них 43 % женщин. Основную массу заключенных в лагерном отделении (72 %) составляли осужденные за измену Родине и другие тяжкие преступления (оуновцы, прибалтийские националисты).

В нарушение приказов МВД СССР указанные лагерные пункты были расположены на территории общей зоны. Вследствие этого в лагерном отделении неоднократно имели место случаи проникновения заключенных мужчин к женщинам, однако лагерная администрация решительных мер к пресечению таких нарушений не принимала.

Пользуясь попустительством лагерной администрации, уголовники-рецидивисты, завезенные в апреле месяце ГУЛАГом МВД СССР в 3-е лаготделение, при поддержке активной части националистов 17 мая с. г. разрушили саманные заборы, отделявшие мужские лагпункты от женского и от хозяйственного двора, ворвались в хоздвор и в женскую зону. При попытке лагадминистрации восстановить порядок заключенные, вооружившись ножами, камнями и металлическими

предметами, оказали сопротивление. Автоматчики вынуждены были применить оружие.

Указанный факт применения оружия быт активной частью националистов и осужденных на длительные сроки за тяжкие преступления использован для организации массового неповиновения, которое продолжалось с 18 мая по 26 июня с. г.

Заключенные разгромили следственный изолятор и штрафной барак, из которых освободили 252 человека подследственных и подлежащих отправке на тюремный режим, захватили хоздвор с базисными складами продовольствия и вещевого имущества, хлебопекарней, механической и другими производственно-хозяйственными мастерскими. Угрожая расправой, заключенные заставили администрацию и надзорсостав покинуть зону и прекратили выходить на работу.

Наиболее активная часть неповинующихся заключенных после захвата зоны в свои руки начала в мастерских хоздвора усиленно изготовлять холодное оружие и вооружаться, готовясь к сопротивлению войскам в случае ввода их в зону.

Угрозами и провокациями организаторы неповиновения подчинили себе остальную массу заключенных, причем лиц, не желающих поддерживать беспорядок в лагере, подвергали избиениям.

Проведенная прибывшей на место комиссией МВД СССР и Прокуратуры СССР разъяснительная работа по склонению заключенных к прекращению неповиновения положительных результатов не дала.

26 июня с. г. введенными в зону лагерного отделения войсками был восстановлен порядок.

Массовое неповиновение заключенных в 3-м лаготделении Степного лагеря глубоко обнажило крупные недостатки и ошибки руководства Степного лагеря в работе по обеспечению режима содержания заключенных и их оперативному обслуживанию.

Начальник лагеря тов. Чечев и его заместители тт. Рязанов и Щетинин плохо занимались изучением обстановки в лагере и несвоевременно устраняли недостатки в режиме, на факты нарушений социалистической законности со стороны работников лагеря реагировали слабо, допускали серьезные нарушения приказов МВД СССР по вопросам размещения и охраны заключенных. Многие начальники лагерных подразделений устранились от проведения работы по перевоспитанию заключенных, в бараках не бывали, приемов заключенных по личным вопросам не проводили, в обращении с ними допускали грубость (начальник 1-го лаготделения Манаков и др.), слабо реагировали на их жалобы и заявления. Будучи предоставленными самим себе, заключенные подпадали под влияние отрицательного элемента и не препятствовали ему осуществлять преступные намерения.

Руководство лагеря, лагерных подразделений и режимно-оперативный аппарат не проводили повседневных мероприятий по выявлению организаторов бандитских и националистических групп с целью изъятия и изоляции их от остальной массы заключенных.

Оперсостав режимно-оперативного аппарата лагеря, возглавляемого подполковником Заравняевым, не сосредоточил внимания на задаче всемерного укрепления режима содержания заключенных и создания обстановки, исключающей возможность каких-либо нарушений или групповых выступлений. Агентурно-профилактическая работа по своевременному вскрытию и решительному пресечению преступной деятельности националистов и уголовников-рецидивистов проводилась неудовлетворительно, квалифицированной агентуры среди этой категории заключенных имелось крайне мало, работа с ней проводилась плохо. Работники оперативного аппарата беспечно относились к донесениям агентуры о нарушениях режима, попытках к группированию и вражеской деятельности среди заключенных.