Гум-гам
Шрифт:
Акробат почему-то обиделся.
– Ты мне не веришь… – со вздохом сказал он.
– Верю, – весело отозвался Максим. – Раз! – и шишка на лбу. Ты вон шлем нацепил и воздухом надулся, можешь себе падать сколько хочешь.
– Ты мне не веришь, Максим. – Голуболицый смотрел на Максима печальными глазами, и Максим перестал улыбаться, поражённый, как непривычно звучало его имя. – Зачем я пробивался через космос, искал эту планету… этот двор… этого змея?.. Зачем?.. – продолжал голуболицый. – Я так искал тебя,
Он сел прямо на землю в своём великолепном скафандре, опустил голову, увенчанную серебристым шлемом, – грустный мальчик с другой планеты, с далёкой звезды…
Максим подумал: «Если бы я прилетел с другой планеты и вдруг очень бы огорчился, я тоже сел бы прямо на землю и стал бы говорить таким обиженным голосом».
– Никто, совсем никто не хочет со мной играть… – бормотал звёздный мальчик. – Конечно, это кажется слишком просто: раз – и ты не падаешь… Но ведь любая игра начинается, когда говорят: «Раз, два, три!» Так принято на всех планетах, и на моей тоже. Глупейшая лестница, она повалилась потому, что я забыл сказать ей «р-раз!».
Максим подошёл ближе.
– Я верю тебе, – сказал он, а сам подумал, вглядываясь в голубое лицо: «Наверное, он не шутит». – Давай запускать змея или играть в лестницу – как ты хочешь. Но для змея нужны крепкие нитки.
Мальчик вскочил.
– Нитки? Замечательно! Через минуту будут нитки. Фьють – и готово, я принесу их. Жди!
Он вытащил из кармана синий камень – необыкновенного блеска кристалл со множеством граней, бросавших во все стороны слепящие лучи, будто это было карманное солнце. Синие круги завертелись в глазах Максима – всё вокруг изменилось, задрожало, поголубело.
– Ну-ка отойди, Мак-сим! – прозвучал громкий голос. Максим попятился. – Так, подальше… Ещё дальше! А то фьють – и улетишь со мной… Сейчас здесь будет космическая дыра, и я в неё шагну. Р-раз! – и я дома…
– Как тебя зовут?! Как тебя зовут?! – закричал Максим.
Синий камень не просто удивил его, он верил каждому слову мальчишки и очень жалел, что так скоро расстаётся с ним.
– Гум! – крикнул в ответ звёздный мальчик. – Я говорю «гум!» – и шагаю в космическую дыру. Я говорю «гам!» – и я уже дома…
И он подкинул карманное солнце над головой. Завертелись спицы невидимого колеса, и фигурка в скафандре оказалась внутри прозрачного шара. Шар рос, переливаясь всеми красками, отражая зыбкое круглое небо, непривычно круглый двор, круглые окна, круглые крыши, застывшего на месте Максима, восхищённого и испуганного.
Дз-ззз-знн-н-н!.. Шар треснул, взорвался с лёгкостью мыльного пузыря. Космический путешественник исчез, будто растворился в воздухе, и в наступившей тишине долетели до Максима последние его слова: «Меня… зовут… гм… гм…»
– «Меня зовут Гум… гам…» – тихо повторил Максим. – Гум… гам!.. – Ему нравилось это имя: Гум-гам – таинственное слово… Космический гром в космической пустоте. Гум-гам!
Максим побежал туда, где только что лопнул шар. Никакой космической дыры, в которую как сквозь землю провалился мальчик в скафандре, не было и в помине. Лежали на траве забытая лесенка и бумажный змей.
Максим взял лестницу, поднял её в вытянутых руках, шепнул:
– Р-раз!.. – и опустил руки.
Ему показалось, что в это мгновение двор отодвинулся вдаль и во всём мире остались только он да лестница.
А лестница не упала. Она повисла там, где он её оставил, ни за что не держась. Тогда он ударил ладонью по нижней перекладине, и лестница бесшумно перевернулась. Даже подпрыгнув, Максим не мог достать рукой до ступеньки. Что за послушная лестница! Да на такой лестнице не то что до крыши – до Луны добраться легко.
– Теперь ты будешь со мной играть? – прозвучал за его спиной тихий голос.
– Гум-гам! – Максим подскочил от радости, увидев знакомое голубое лицо. – Смотри, она висит! – с гордостью показал он на лестницу.
– Я говорил: это очень послушная лестница, стоит ей только скомандовать. Вот нитки.
– Что это ты разоделся как на карнавал? – заметил Максим, оглядев космического путешественника.
Его новый приятель был одет совсем иначе, чем несколько минут назад, – в снежно-белый, с узором из золотистых стрел костюм. Правда, этот скафандр был такой же тугой, как и прежний. Грудь звёздного гонца выгибалась колесом. Можно было подумать, что это знаменитый мотогонщик в начищенном шлеме.
– Успел переодеться, – небрежно сказал Гум-гам. – У меня есть шкаф-одевалка. Автоматический. В одну секунду одевает.
– Здорово! – выдохнул Максим и хлопнул ладонью по упругому плечу. Ладонь отскочила, как от мяча.
– Можно обойтись и без скафандра, – продолжал космический путешественник. – Но в скафандре чувствуешь себя безопаснее.
– Скажи, а разве можно так быстро пролететь космос? И без всякой ракеты? Как это у тебя получается? Ты сказал: космическая дыра. Я не видел никакой дыры! Был шар, и он лопнул. Я ничего не понял.
Гум-гам что-то пробурчал из-под шлема, сморщился и сразу стал похож на сердитого старика.
Мальчик испугался: не обидел ли он товарища?
– Не обращай внимания, – успокоил его Гум-гам. – От вопросов у меня всегда трещит голова. Откуда я знаю, что это за дыра? Дыра и дыра – не я её придумал. Ты видел: я беру камень путешествий и шагаю в эту дыру, как в другую комнату. Р-раз! – и я на своей планете.
– Значит, твоя планета совсем близко?
– Не думаю, что близко. Она где-то там. – Гум-гам указал пальцем вверх.
– А в Антарктиду с твоим камнем путешествий можно попасть? – возбуждённо допрашивал Максим.