Гуманная мизантропия
Шрифт:
И за это прокуратор получит на Страшном суде по полной. Ибо так нельзя. Преступник, которого «бес попутал», практически забывает о совести, но куда страшнее — ее теоретически отменить. Кто забыл, еще вспомнит. Кто отменил — отменил ее не только себе. И вот за это…
А как же любовь к истине, которая велит спрашивать до конца? Не фальшиво ли добро, стоящее на запрете такой любви? Не выберет ли подлинное добро — спросить о себе и исчезнуть? Не о том ли Ницше, описывая «воцарение нигилизма в Европе»? Не согласятся ли с ним — подлинные христиане? Не христианская ли это — по интенции, по пафосу своему —
…И еще одно: если уж прозвучал «вопрос со всеми вытекающими»— назад его не возьмешь. Это как девственность. Очень странно пытаться восстановить.
Так что назад эта историческая машинка не едет.
Если предположить, что Дьявол может хотя бы казаться равномощным касательно Бога, ему тоже надо приписать — свой проект, свою иерархиюи свое сообщество. И не приписывать к нему совсем уже никчемную сволочь. Короче, мало быть больным и грубым животным, чтобы тебя взяли в сатанинскую рать. Есть подозрение, что на дипломированного и статусного «злодея» тоже надо учиться. И мелкая психопатическая мразь — это одно, а челядь и агентура князя мира сего — другое. Более того, коли есть проект и сообщество — в нем должны быть и какие-то нормы, а нормы, так или иначе, суть нормы некой порядочности… В общем, дьявольская агентура предстает — относительно приличнымнародом.
Это я к тому, что Бог с Дьяволом могли бы как-то договориться касательно тех людей, что выбрали себя как больных и вредных животных. И санкционировать их веселое повешение вдоль дорог. Кажется, это было у Ницше: все можно простить-понять, кроме мелкого негодяйства, крысиной хулы, плевка в суп… Таких — сразу вешать (а великий тиран может быть симпатичен).
Чудный был бы пакт. Разве что Господь заступится за ублюдков и все испортит…
Два значения «страдательности». Первое, бытовое — когда больно. Второе, из философского словаря — когда с тобой что-то делают. Есть деятельная сторона — и страдательная. Если синтезировать: больно, когда с тобой что-то делают. Или: твои желания там, где решаешь не ты.
Мы ведь мало где решаем. Хотим чего-то там, где контрольный пакет у мира. И как они там решат — бог весть. Про нас они обычно решают плохо для нас.
А не хрен было туда вкладываться! Не следовало инвестировать желания в сомнительные проекты. Отсюда стратегия, можно назвать ее буддистско-стоической — изымать инвестиции из такого ненадежного банка, и переводить их. Туда, где решаешь ты.
«Делай, что должно, и будь, что будет», — спустя пару тысяч лет стоический пароль спел БГ… Вторая часть пароля тут по смыслу первая: «будь что будет». Пусть горит к чертям этот банк, наше главное вложено в иных местах.
Привязываешься не к тому, что делают с тобой, а к тому, что в тебе самом делается тобой же. Тащиться с того, что ты « истинный кто-то там», а не потому, что тебя « заценили» («долг» оказывается тут вполне себе гедонистической штукой). Отбирать у мира право на твою оценку как условие счастья, эмигрировать в автономию, бежать из того формата, где наркоманы, несчастные влюбленные, ревнивцы, скупцы, тщеславцыи т. п.
Радоваться не мерой власти, которой ты наделен, но мерой свободы, способности быть причиной себя самого. Есть мера в твоем рейтинге статуса, и мера в рейтинге свободы, но есть самый важный, третий рейтинг — он в отношении индивидуальной важности первого и второго. Такая вот алгебра на вычисление производной личной свободы. Если второе соответствует мере социальной свободы, то третье — экзистенциальной, так скажем. Насколько ты сумел вытащить капиталы из ненадежного предприятия?
Это все очень легко сказать.
Достаточно сложно сделать.
Но надо, блин.
Чтоб не было мучительно больно…
— Дискурс — это слово «курсировать» и отрицающая приставка «ди». Короче, искусство не дергаться. Взял дискурс — держи его. Не бегай к остальным. Чего взял-то? Ну вот, допустим, шахматная доска и фигуры. Можно говорить о них как о шахматах: конь же один ходит на эф три, и так далее. Можно как о предметах: деревянная фигура семи сантиметров, окрашенная в белый цвет, схематически напоминающая башенку, в трех сантиметрах от нее фигурка пяти сантиметров, и т. д. Можно как о товаре: стоимость комплекта в триста рублей образуется из следующих накруток… Можно вспомнить, как вчера ими ударили по голове, и оценить боевые свойства доски. Главное — не дергаться. Начал говорить о шахматах как о шахматах — забудь, что это фигурки из дерева, слон не из дерева. Начал обсуждать ударную силу — не кидайся к стоимости, будь последователен, будь точен, короче, ботай в дискурсе — будешь если не умнее, то хотя бы логичнее.
Экзистенциальный ужас от ощущения, насколькомы онтологически не свободны. Если доказать, что онтологически нас нет вообще— станет ли от этого легче? Экзистенциально?
«Истинный мир» (в ницшевском его разумении) вообще нельзя запинать. Только ноги себе отобьешь. Ницше пинал, пинал — где сейчас Ницше? В «истинном мире», правильно. «Бог» вообще очень любит тех, кто пинает его из чувства долга и справедливости… Приберегаю для них в раю специальную кущу — потенциальныхправедников.
Если же от слов как-то к смыслу… «истинный мир» — не блажь, но необходимость. Туда, сюда — никуда без него. Если мы люди, то обязательно возводим за миром что-то, чтобы обретаться людьми. И сам Ницше тоже возводил. Что именно?
Для начинающих можно пояснить в двух регистрах: нравственном и прагматическом. Подонком можно считать того, для кого эмпирия служит исчерпывающим арбитром. Победа, как известно, истина негодяев. Не надо никакого образования, никакой интуиции, чтобы видеть — побеждает не обязательно лучшее, и не обязательно худшее, победа — вопрос соотношения сил, не более (гармония достигнута более-менее в таком ерундовом деле, как спорт, в спорте побеждает лучший, но уже на войне побеждает сильнейший). Хорош или нет писатель Х и музыкант Y? Только подонок или обезьяна будет, отвечая на вопрос, смотреть на эмпирию — какая там успешность, и т. д. Все взрослые, честные и умные будут строить каждый свою теорию в тему «что такое хорошо и что такое плохо», то есть двигаться дедуктивно, и потом из этого общего судить частное. То есть сначала отвечать на вопрос «что такое литература», а потом судить «литератора Васю».
С эмпирией это хрен совпадет. То есть совпадет, но местами. Поэтому лейтмотив зудений всех разумных и хороших людей — «мафия бездарностей», «не ценят», «вот на самом деле», и т. д. Вот кто зудит в стиле «на самом деле» — тот мне свой. Даже если зудит в обратном мне направлении… А для кого «на самом деле» не существует, тот обезьяна. В лучшем случае.
…Теперь к прагматике. Действительность для человека с более-менее хорошим вкусом — невыносима, иное же — невозможно. «Истинный мир» — прокладка между миром и нами. Синтез «невозможности» и «невыносимости». Не иллюзия, не случайность, не выкрутас. Способеще немного пожить, не сдохнуть — что прагматичнее-то?