Гуманное оружие
Шрифт:
Майор Богатырев ничего об этом не знал, но тем не менее среагировал мгновенно. Не прошло и минуты, как все его женщины были уже на ногах, а еще через минуту скатывались бегом вниз по лестнице, не забыв, однако, прихватить с собой рюкзаки и сумки.
Не нужно было особого ума, чтобы понять: то, чего все боялись со вчерашнего дня, наконец случилось. Военные решили бороться с инопланетянами атомным оружием.
Сбывались наихудшие пророчества – вроде того, что если пришельцы не уничтожат Санкт-Петербург, то земляне сделают
Но перед Богатыревыми сейчас в полный рост стояла гораздо более насущная и жизненно важная проблема – где спрятаться?
Метро далеко, а бомбоубежища были закрыты в начале перестройки.
Как ни странно, в окрестных домах еще были люди. Некоторые из них выглядывали из окон – но никто не разбирался в сигналах гражданской обороны так, как майор ВВС, а потому эти люди не понимали причины шума и сути угрозы.
Вадим Богатырев пытался кричать им о ядерной атаке, но скоро бросил.
Все равно, если рванет где-то рядом, то никто не спасется, а если взрыв будет там, где предполагает майор, то все выжившие и так поймут, что надо делать.
Не зная о том, что «цель 30» переместилась из акватории Финского залива в район Пулковского аэропорта, Вадим предполагал, что боеголовки будут взрываться где-то на траверзе Кронштадта, километрах в пятнадцати от Комендани.
Это значит, что до «Пионерки» дойдет только остаточная ударная волна, которая не причинит этому району серьезных разрушений. Но на всякий случай желательно выбраться на открытое пространство подальше от высоких зданий, а когда пройдет волна, не жалея сил устремиться в противоположную от места взрыва сторону.
От радиации не убежишь, но ее концентрация по мере удаления от эпицентра взрыва снижается весьма значительно.
Но далеко убежать Богатыревым не удалось.
Они не успели заметить ракету. Даже Вадим, который первым оглянулся, услышав характерный знакомый звук, увидел в небе только яркий огненный шар. А потом гигантская белая вспышка ослепила его.
73
Ракеты, летящие к первому кораблю экспедиции антропоксенов сбивал компьютер. Правда, управляли системой зашиты живые антропоксены – вернее, их Хозяева, напрямую связанные с компьютером информационной нитью.
Высшие существа принимали решения – какие объекты сбивать, какие пропустить и какое оружие при этом использовать. А компьютер с абсолютной точностью наводил выбранное оружие на указанный объект.
Но поскольку система безопасности корабля должна обеспечивать практически полную его неуязвимость, в случае, если ее разумная составляющая оказывалась перегружена сверх меры, компьютер целиком брал защиту звездолета на себя.
Он начинал сбивать любые объекты, приблизившиеся к кораблю на критичное расстояние.
Даже ракеты с обычными боеголовками, которые взрывались, кажется, прямо на обшивке, на самом деле сбивались импульсными разрядами ближней обороны – последним редутом защиты, который уничтожал все, что подходило к кораблю слишком близко. Вплоть до птиц и комаров.
Но источники радиации – это совсем другое дело. Они могут оказаться по-настоящему опасны. Поэтому система дальнего обнаружения засекает их на большом расстоянии, а система защиты уничтожает их плазменными зарядами на дальних подступах.
Но в этот раз источников радиации было что-то уж слишком много.
Несколько секунд система пыталась сбивать их в порядке поступления, но потом наступила перегрузка. И компьютер включил второй уровень защиты.
Параболоиды, роящиеся вокруг корабля, разлетелись в разные стороны с такой скоростью, как будто взрыв уже произошел. И сам корабль тоже сдвинулся с места и стал с большой скоростью уходить на юг, сбивая с толку управляемые ракеты.
Вспышки плазмы, в которых сгорали без взрыва ядерные боеголовки, сами по себе напоминали маленький ядерный взрыв. Но пламя стремительно уходило вверх, не повреждая ничего внизу.
Все продолжалось меньше минуты. Оборонительная система сбила все ракеты, которые угрожали кораблю, и пропустила те, которые явно шли мимо.
Ими она занялась напоследок.
Город, который остался за кормой звездолета, представлял собой некоторую ценность. Его здания были бесполезны для цивилизации высшего разума, а радиационная зачистка пораженного пространства не составляла труда. Но на улицах этого города были люди. Деактивированные и живые, взрослые и дети – они в равной степени были ценны для подлинной цивилизации.
Приобщение варварских миров могло бы совершаться гораздо проще и быстрее, если бы антропоксены использовали убивающее оружие. Но они всегда старались не делать этого без крайней необходимости.
Хозяева могли внушать что угодно, а их носители и даже обращенные в прах могли в это верить – но на самом деле все было так, как утверждали еретики, которых никто не видел, но о которых знали все.
Высшим существам нужны были тела Много тел.
Они слишком долго жили и слишком быстро размножались. Они умели регулировать размножение, но не хотели этого делать, пока в Галактике еще оставались непокоренные миры гуманоидов.
Они использовали лишние личинки для контроля над теми, кто не мог носить в себе взрослого Хозяина. Но Хозяева, лежащие в полуанабиозе в питательной жидкости, и отборные личинки, созревающие на искусственном субстрате в священных инкубаторах, ждали притока полноценных носителей.
Поэтому военные экспедиции, занятые приобщением варварских миров, старались оставить в живых максимум аборигенов.
В крайнем случае могли уничтожаться взрослые мужчины и старики обоего пола, непригодные для эффективного использования. Но когда идет массированная обработка города, разобраться, кто где, невозможно.