Гупёшка

Сигарев Василий Владимирович

ПАША. Вы… Вы же… Это подло.

ЛЁНЯ (приложил палец к губам). Тс-с-с… Не надо комментариев. Ты лучше скажи, на какой хрен ты Ротару мне порвал?

ПАША. Да как вы можете о какой-то…

ЛЁНЯ. Тс-с-с…

Вбегает Тамара с пепельницей.

ТАМАРА. Успела?

ЛЁНЯ. Успела, успела. Садись. (Взял

пепельницу, стряхнул пепел.) Так. О чем это я? Ах, да. Вами, друзья мои, был задан вопрос. Каким же это таким фантастическим образом я оказался в этом шкафу? Итак, отвечаю. (Увидел бутылку вина.) Вау! Винцо пьем? Хорошо живем. Шикарно. Можно мне попробовать? А то в горле пересохло.

ТАМАРА. А его не открыть так. Его чтобы открыть, этот нужен… (Паше.) Как вы говорили?

ПАША. Штопор.

ТАМАРА. Вот. Штопор нужен. А у нас нет.

ЛЁНЯ. У вас нет, а у нас есть. (Бьет по дну бутылку ладонью, пробка вылетает.) Как же это так получилось, подруга моя суровая дней милых, что мужиков с винами привечаете, а личным штопором до сих пор не обзавелись?..

ПАША. (Вдруг встал.) Знаете что?

ЛЁНЯ. Что?

ПАША. Прекратите ломать комедию! Противно на вас смотреть! Я… я… я ей сейчас всю правду расскажу. Пусть знает, что вы за птица.

ЛЁНЯ. А я вам сейчас, друг мой, Паша, ваву сделаю. Так сказать, в порыве ревности. И мне за это ничего не будет.

ПАША. Нечего меня пугать.

ЛЁНЯ. И ей тоже ваву сделаю. Имею право. Так что сядьте и помалкивайте.

ПАША (садится). Подонок вы. Вот вы кто.

ЛЁНЯ. Все мы не без изъянов. (Глотнул вина.) Итак, о чем это я? Ах, да. Каким же это таким образом я оказался в этом, вульгарно выражаясь, шифоньере. Так вот. Объясняю. Поступил сигнал, что вы, милых суровых дней подруга моя, занимаетесь здесь в мое отсутствие адюльтером, что в переводе на великий и могучий означает блядство.

ПАША. Прекратите клеветать на невинную женщину!

ЛЁНЯ. Хотите ваву, дорогой мой Паша? Не хотите? Прелестно. Так вот, друзья мои, поступил вышеупомянутый сигнал, и я (состроил трагическую мину), любящий и верный муж, всю свою сознательную жизнь веривший в чистоту и непорочность супружеского ложа, докатился до того, что, как Коля Кузнецов, вынужден прятаться в шкафу и наблюдать такое… такое… (заплакал). И что же после этого мне делать? Как жить дальше? Как?..

ТАМАРА. Ленечка,

успокойся, пожалуйста.

ПАША. Да он же кривляется, этот подонок.

ТАМАРА. Прекратите называть его подонком! Он… он романтик. Он в чистую любовь верит. Он семнадцать хризантем Софии Ротару подарил. А вы не дарили. Вот. Ленечка, миленький, перестань. (Упала на колени, целует ему руки.)

ЛЁНЯ (трагически). Так как же мы теперь жить будем?

ТАМАРА. Как и раньше. Ленечка. Я не люблю этого. Пашу то есть. Я тебя люблю. Ты у меня хороший. Ты меня из деревни вытащил. А с ним мы не поцеловались даже. Хотели, но не успели. А сейчас даже и не хочем. Правда, Паша?

Паша не отвечает. Глядит в пол.

ЛЁНЯ (еще более трагически). О, боже! О, силы небесные! Эта женщина не ведает, что говорит. Супружеское ложе осквернено, а она твердит, что это можно забыть. (Вдруг вывернулся, отскочил.) Такое не забывается, милая суровая подруга дней моих! И по сему один из нас должен уйти…

ПАША (встал, пораженно). Я понял, что вы задумали.

ЛЁНЯ. Понял и молодец.

ПАША. Я… я… Это же верх подлости. Я не собираюсь участвовать в этом.

ЛЁНЯ. И не надо, друг мой Паша. Надевайте свои желтые штиблеты, застегивайте брюки и в путь. Вы свою миссию выполнили.

Р. (пошел в прихожую). Мерзавец. Какой вы все-таки мерзавец. И как только додумались до такого.

ЛЁНЯ. Элементарно, Ватсон. Сейчас эпоха компроматов. Да и квартирный вопрос испортил давно уже не одних москвичей. Так что чао, чао, чао. (Тамаре.) Так на чем мы остановились. Ах, да. Один из нас должен уйти. И будет несправедливо, если это буду я — униженный и оскорбленный. Значит?.. Значит?..

ТАМАРА. Что, Ленечка?

ЛЁНЯ. Значит, уйти должна…

ТАМАРА. Я?

ЛЁНЯ (грустно). Угу.

ТАМАРА (встала с колен, убитым голосом). А куда же я?

ЛЁНЯ. На родину. Родина-мать зовет.

ТАМАРА. Туда? (Показала куда-то рукой.)

ЛЁНЯ. Туда-туда.

ТАМАРА. А как же ты, Ленечка?

ЛЁНЯ. Будет трудно, но ничего не поделаешь.

ТАМАРА. А кушать тебе кто варить станет?