Гурман
Шрифт:
Катя посмотрела на дверь. Идея приехать сюда ей уже определенно не нравилась. Впрочем, как и поведение самого Олега.
— Тебе и в самом деле приятно писать про эту мерзость? Неужели в нашей жизни и так мало дряни?
Он пожал плечами и сказал:
— Просто где-то глубоко внутри я чувствую потребность писать именно об этом. Видишь ли, в России очень мало авторов, которые работают в этой области. Между прочим, такая литература востребована.
— О чем будет твоя книга? Как кого-то разрезали на куски? Сожгли? —
Олег рассмеялся.
— Об этом уже сто раз писали, слизывая идеи друг у друга. Хотя должен тебе сказать, грамотно слепленный римейк может стать бестселлером. — Он встал. — Спрашиваешь, где я был? Я тебе отвечу. Очень сложно писать о чем-то, развалившись в кресле. Мне нужны эмоции и новые ощущения. Я был в лесу.
— В лесу? — не поверила Катя, взгляд которой уперся в сумку, принесенную Олегом. — Не самое лучшее время для таких прогулок, не находишь?
Олег проигнорировал ее слова, с задумчивым видом сцепляя и расцепляя грязные пальцы.
— Так о чем ты собрался писать? — снова спросила Катя, и ей не понравилось напряжение, прозвучавшее в голосе.
— Это секрет. Всему свое время, лапуля.
Он подошел к окну и какое-то время вглядывался в темноту. Дождь постепенно стихал.
Он стоял совсем рядом, и Катя буквально кожей чувствовала растущую тревогу. Жестокая сцена, в ужасающих подробностях расписанная в книге Олега, не выходила у нее из головы.
— Ты знаешь, что произошло с другом Гоши, Слоном? — спросила она.
— Конечно, — откликнулся Олег.
Он даже не повернул головы, но Катя была уверена, что парень снова улыбается.
— Как не знать, когда эту тему только и обсасывают в прессе. Они получили то, что заслужили.
Кате показалось, что ее окатили холодной водой.
— За что? — беспомощно спросила она.
Олег резко повернулся к ней, и девушка отпрянула. Таким она его никогда не видела. Глаза парня сузились, превратившись в щелки, верхняя губа приподнялась, лицо от злости покрылось красными пятнами.
— За все, — прошипел он. — За мою расквашенную рожу. За машину, которую они закидали камнями. За твою пощечину и прочие дебильные выкрутасы! За то, что они спихнули тебя в реку и ты чуть не утонула! Мало? — Последняя фраза была почти криком.
Катя испуганно смотрела на разъярившегося юношу. Однако в следующее мгновенье его лицо тут же разгладилось, приняло прежнее флегматичное выражение.
— Кажется, подруга твоей мамы что-то говорила о карме? Я с ней полностью согласен. Каждый из нас рассчитывается за свои поступки. Система балансировки работает как часы. Если ты где-то накосячил, рано или поздно получишь свое. Жаль только, что зачастую человек при этом не осознает, за что именно он расплачивается, — сказал Олег.
Катя была настолько потрясена, что не нашлась с ответом.
— Ты останешься у меня? В холодильнике шампанское, — неожиданно предложил он
— Нет, вряд ли, — промямлила Катя.
Ей хотелось как можно быстрее убраться из этого дома.
— Почему? Я быстро приму душ. Мы поужинаем. Я зажгу свечи.
— Что ты делал в лесу? — Голос девушки стал хрипловатым.
Снова эта улыбка. В ней столько же теплоты, сколько в растянутых губах трупа.
— Что у тебя в сумке?!
Олег окинул ее плотоядным взглядом.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что Живодеру помогает женщина. Это ведь так романтично! Только представь, в него тайно влюблена какая-то замухрышка! Она готова на все и разрабатывает план побега Малышева. Однажды им это удается. Бонни и Клайд по сравнению с ними — малыши ясельной группы. Тут все по-взрослому.
— Олег!..
— Наверное, мне стоит принять душ, — не дал ей договорить парень. — Никуда не уходи. Тебя интересует содержимое моей сумки? Боюсь, ты разочаруешься. Наверное, после моих книг и историй ты думаешь, что я там ношу голову расчлененного байкера? Нет, в ней мои шмотки.
Он вышел, а Катя посмотрела на свои руки — они тряслись. Она услышала, как полилась вода в ванной.
Сумка!..
Она не могла думать ни о чем другом. Эта жутковатая черная сумка просто гипнотизировала ее. Толстая, разбухшая, как брюхо огромного удава, который только что полакомился олененком. Наверняка тяжелая.
Катя слезла с кровати и приблизилась к сумке. Сквозь звуки льющейся воды стал слышен голос Олега — он что-то напевал.
Катя присела над сумкой.
«Иди домой. Беги отсюда», — захлебываясь, проверещал внутренний голос.
Она потянула застежку.
Сумка раскрылась как застаревшая, гнилая рана. Пахнуло болотом и чем-то еще, неприятно едким.
Из сумки торчал грязный кусок белой материи. Катя поморщилась, потянула тряпку наружу, увидела, что перед ней, и до крови прикусила губу.
Мокрый, измятый халат с помпонами. Вот и колпак. А внизу…
— Ты все-таки залезла туда! — услышала она над собой ехидный голос.
Катя выпрямилась. Ей показалось, что все предметы, находящиеся в комнате, начали постепенно растягиваться, плавиться, менять свои естественно-привычные формы.
Она бросилась к двери, дернула ее и поняла, что та заперта.
— Катюша! — Олег стоял в коридоре, натягивая резиновые перчатки. — Ты хочешь узнать, что будет дальше в моем рассказе?
Дантист не мог оторвать взгляда от внезапно ожившего Гунна. Байкер, немало повидавший на своем веку, чувствовал, что эти секунды намертво впечатываются в его сознание. Они будут там вечно, до конца жизни, как его татуировки.
— Боже, что с ним сделали? — Лиля вцепилась в локоть Дантиста и с ужасом смотрела на шевелящийся обрубок, примотанный скотчем к игрушечному мотоциклу.