Гурман
Шрифт:
Отец сделал все, чтобы их просторный и роскошный дом был необременительным и даже комфортным для Алекса. В этих целях ему по специальному заказу в Германии было изготовлено электрическое инвалидное кресло, везде установлены удобные пандусы. Первое время к инвалиду был даже приставлен специальный работник, но Алекс быстро освоил кресло-коляску и сам прогнал его.
Все это — супермодная коляска, пандусы и номинальная должность в фирме, подотчетной отцу, — вызывало у Алекса глухое раздражение, переходящее в ярость. Каждый пандус в доме будто гнусно ухмылялся и шептал:
Друзей у него не было. Звонили ему в основном по служебным вопросам либо родственники. Поэтому сегодня, в субботу, 6 июля 2013 года, в два часа сорок семь минут пополудни он был несказанно удивлен. Его мобильный телефон разразился трелью, когда Алекс уже был в длинном коридоре.
Кто бы это мог быть?
Он развернул коляску и въехал в комнату. На дисплее мобильника светился незнакомый номер.
Пожав плечами, Алекс взял телефон и сказал:
— На проводе.
— Саша? — услышал он хриплый голос.
— Александр Пирогов, — отчеканил Алекс. — Кто вы? Я вас знаю?
— Ты был со своим отцом на охоте у меня два года назад. Я вас на лису водил, помнишь? Евгений Федорыч я, егерь.
— Да, было дело, — наморщив лоб, сказал Алекс.
Конечно, он помнил. Собственно, охотились его отец с приятелем. Алекс беспомощно сидел в своей гребаной коляске, отхлебывал ром с колой и изредка обменивался фразами с водителем, специально оставленным рядом. Вспомнил он и егеря. Этот приземистый заросший мужик в драном ватнике больше смахивал на спившегося бомжа, чем на охранника лесных угодий. Интересно, зачем он ему понадобился?
— С какой целью звонишь, Евгений Федорович?
Егерь мялся, словно решая, стоит ли сообщать причину звонка или нет, и после паузы выпалил:
— Твой отец рассказал мне, почему ты стал инвалидом.
Осведомленность Федорыча не была для Алекса сюрпризом. О том, что с ним случилось, в Каменске и вообще в Кемеровской области знала каждая собака. Но эти слова больно хлестнули его.
— И что с того? — процедил он.
— В моем доме сейчас тот самый крендель, который сделал это с тобой. Чуешь, парень? В «Райском уголке», то есть в психушке, что в семи километрах от леса, сегодня ночью был пожар. Половина психов разбрелась. Он здесь, у меня, связанный.
Алексу показалось, что пол уходит у него из-под ног.
Он качнулся в кресле, чуть не выронил телефон и закричал:
— Что ты сказал?!
— Вынь тапки из ушей, — членораздельно произнес егерь. — Я узнал того мужика. Точнее, старика. Он не ахти как выглядит. Артур Малышев, правильно?
Алекс силился что-то сказать, но в его глотку будто натолкали стекловаты.
— Ты куда пропал, Саша?
— У него все тело в шрамах, и причиндалов промеж ног нет. Ему их в детстве отрезали, — наконец сказал Алекс, тяжело дыша. — Проверь, Федорыч.
— Я смотрел. Шрамы есть. А в трусы я к нему не полезу. Уж больно он вонючий и грязный. Да ты не сомневайся, парень. Это тот самый.
— Что ты собираешься делать?
— А ты как думаешь?
— Не думаю, что ты просто решил похвастаться. Мы не друзья, даже не знакомые. Зачем ты мне позвонил? — спросил Алекс, приходя в себя.
Он, сын успешного бизнесмена, практичный и расчетливый человек, уже догадался о мотивах старого лесника, но хотел, чтобы егерь, жаждущий срубить легкого бабла, сам раскрыл свои карты и выдвинул конкретные предложения.
— Я уже хотел ментовку вызывать, но потом вдруг про тебя вспомнил, — как ни в чем не бывало сказал Федорыч. — Не будем терять времени. У меня на телефоне и так денег почти не осталось. Он тебе нужен?
— Кто, телефон?
— Ты что, тупой? — раздраженно спросил Федорыч.
— Фильтруй базар, старик! — жестко произнес Алекс. — Не забывайся.
— Лады, погорячился, — сбавил тон егерь. — Сам понимаешь, дело-то нервное. Я про Малышева. Так что?
— Я готов приехать за ним хоть сейчас, — тихо сказал Алекс.
Ему стало жарко. Он расстегнул непослушными пальцами ворот рубашки. Переломанный позвоночник стало покалывать словно руку, затекшую во сне.
— Тогда все очень просто, парень. Пятьдесят зеленых рублей, и он твой, — услышал он голос егеря.
— Пятьдесят рублей? Это что, полсотни штук баксов?
— Именно.
— А морда не треснет, Федорыч? — вкрадчиво спросил Пирогов. — Знаешь, что будет, если я сейчас в ментовку позвоню и расскажу, что ты мне тут предлагаешь?
— Знаю, — спокойно ответил егерь. — Да только я подумал, что такой парень, как ты, не будет этого делать. Поверь, Саша, полтинник — фигня для твоей семейки. Это как для меня копейка. У твоего папани одно ружье в два раза больше стоит, чем я прошу. Мне старость нужно встречать, пора на пенсию. Уже сил нет с браконьерами бодаться и психов разных отлавливать. Зато ты душу отведешь. Твой батя тогда мне в бане признался, что ты на этого суслика дюже сердитый. Вот я и подумал!.. Он хоть и в плохой форме, но, судя по всему, живучий.
— Хорошо, — сказал Алекс и взглянул на часы. — Мне нужно время на сборы. Когда буду подъезжать, позвоню.
— Только одно условие, Саша. Мы просто поменяемся. Я тебе этого суслика, ты мне — денежку. Никаких судилищ в моем доме и его окрестностях ты не будешь устраивать. Лады?
— Лады. — Алекс улыбнулся, но эта гримаса скорее напоминала ухмылку насильника, затащившего в подвал малолетнюю кроху. — Хорошо, старый хрен, — прибавил он задумчиво, когда егерь уже отключился.
Хорош суслик, мать его. Сажал на кол людей, сдирал с них кожу.
Кулаки Алекса сжались с такой силой, что оставили на коже следы-полумесяцы от ногтей. Он вспомнил, как в свое время пытался найти людей, которые могли бы вытащить Малышева из психушки.
Алекс был готов отдать полжизни за то, чтобы припомнить этому гаду свой выпускной вечер! Но никто не хотел браться за столь рискованное дело. Живодера содержали под семью замками. Подступиться к нему было нереально даже за баснословные суммы, которые он был готов заплатить.
Теперь Федорыч волею судьбы подобрал Малышева. Ну что ж!.. Значит, так тому и быть.