Гусариум (сборник)
Шрифт:
Между прочим, муж тоже хорош. Уже давно был обязан найти, где живет избранница, и явиться к ней. Что было бы дальше, Юлия пока не думала.
Все ее бросили, оставили одну! Но гусар хоть как-то позаботился, а этот…
Что плохо: приходится рано ложиться. Заняться ночью совершенно нечем. Иногда девушка отважно прогуливалась в темноте по саду, придумывала себе всевозможные страхи и тайны, только и это занятие надоедало.
Без книг – гибель! Жаль, русские авторы еще ничего не написали, а по-французски Юлия читать не умела. Хотя и французских книг в доме не
И опять вместо нормального сна лишь дрема. Едва теплится лампада. К религии Юля была равнодушна, но приходилось воспринимать иконы как неизбежную часть здешней жизни.
В темноте вдруг мягко и неслышно мелькнуло нечто. Словно какой комок шерсти или зверек.
Крыса?!
Девушка села на постели, подтянув под себя ноги и укрываясь одеялом. Вспомнились страшилки об отгрызенных носах.
Надо положить под подушку пистолет!
Девушка прислушалась. То ли неведомый зверек испугался и затаился, то ли померещилось со сна. Всякое бывает.
Страх улетучился. Откуда здесь крыса, да еще такая большая? Нет в комнате таких щелей! Меньше надо страхов выдумывать на ночь глядя! Дома тоже бывало: начитаешься книг про всяких зомби с вампирами, а потом мерещатся прямо в квартире.
Девушка медленно, поневоле заставляя себя, вытянулась на кровати. Какие-то опасения еще подспудно жили в глубине души.
Закрыла глаза. Потом осторожненько приоткрыла один и едва не вскрикнула, увидев вдруг мохнатую лапку. Но вслед за ней появилась забавная лохматая мордочка с большими и такими добрыми глазами, что страх улетучился без следа.
– Ты кто? – тихо спросила девушка, словно зверушка могла не только понять вопрос, но и ответить на него.
– Я – Прокоп, – чуть тонковатым, но всё же мужским голосом отозвалось диво.
«Сон», – с облегчением подумала Юлия.
– Никакой я не сон! – сварливо отозвался Прокоп, словно прочитал чужие мысли. – Домовой я. Третий век уже хозяевам служу. Они как новый дом отгрохали, так сразу вежливо меня пригласили. Мол, живи, Прокопушка, не тужи. Следи за порядком. Как же иначе-то? Я – душа дома.
Сказано было с непередаваемой гордостью, что в сочетании с внешностью – домовой был похож на добродушного говорящего зверька – придало речи слегка комический оттенок.
Юлия осторожно выпростала руку, коснулась лохматой головы. Впечатление, будто ласкаешь пушистого кота.
Прокоп воспринял ласку как должное. Но что-то вдруг стало меняться внутри Юлии. Дом, окрестные леса и поля вдруг показались своими, стали важной частью души, без которой жить невозможно. Однако возможны ли домовые? Наверняка происходящее просто сон. Мало ли что может присниться? Раз уж вокруг – далекое прошлое, иная жизнь, иные законы и правила, то и сны могут быть иными.
– И тебя все здесь знают? – Русскую мифологию Юлия знала плохо. Никак не могла вспомнить, прячутся домовые или нет? Какие-то неясные слухи, будто домовой может пугать, выживать из дома неугодных ему людей.
– А как же! – подбоченился Прокоп. – Я с самим хозяином иногда беседую! Хороший он человек, добрый, заботливый, только до сих пор не женат. Разве порядок?
– Его право.
– Не только его! Не мальчик, должон понимать: дому хозяйка нужна, а человеку – его половина, – домовой посмотрел на Юлию с такой надеждой, словно она этой половиной и была. – Война не вечна. Рано ли, поздно, вернется в дом. Не одни мы его ждать будем.
Возражать девушка не стала. Не хотелось огорчать забавное создание. С таким только дружить, слушать его чуточку сварливый голос да тормошить шерсть на небольшой голове с умными глазами.
– Ладно. Спи. Скоро и петухи пропоют. А у меня еще дела. Хозяйство большое, везде присмотр нужен.
Странно, но обычно с трудом засыпающая девушка быстро скользнула в сон. А снилось ей…
Впрочем, не все сны стоит пересказывать.
– Господа, князь возвращается!
Полдюжины офицеров сидели кружком. Люди накормлены и отдыхают, можно позволить себе выкурить по трубочке под неспешные разговоры, пока привал не прерван приказом о дальнейшем выступлении. Увы, всё ближе к Москве.
Но по всему чувствовалось: скоро генеральная баталия. Обязательно произошла бы у Царева-Займища, только новый главнокомандующий решил не рисковать сразу по приезде и предпочел отойти еще немного. Сотня верст не сыграет большой роли. Как и несколько лишних дней. Арьергарды дерутся непрерывно, да и в тылу у французов вряд ли царит покой. Еще от Смоленска по вражеским коммуникациям пошел в рейд отряд генерал-адъютанта Винценгероде.
Полковник как раз ездил в штаб узнать, что слышно нового, и потому офицеры с интересом смотрели на приближающегося командира. Благо тот направился как раз к их биваку.
– Ваше… – на правах старшего начал было докладывать Арсений, но Вадбольский лишь махнул рукой. Мол, всё вижу, всё знаю. Легко спрыгнул с коня, шагнул к офицерам.
– Чаем не угостите? Признаться, с утра маковой росинки во рту не было.
Ему протянули стакан. Князь отхлебнул с явным удовольствием, потом выдохнул:
– Кажется, встанем. Видел полковника Толя. Он мне сообщил, что позиция уже выбрана. У деревень Семеновское и Бородино.
Арсений едва не выронил трубку. Сразу вспомнились слова гостьи и ее спутника. Значит, всё правда? Крупное сражение, затем – оставление Москвы, действия партизан, бегство неприятеля прочь, вхождение в Париж… Уловил на себе пристальный взгляд командира, зачем-то пожал плечами.
– За такую новость и выпить не грех! – Но сердце невольно заболело, едва Арсений вспомнил, что произойдет дальше. Это же Москва, город, известный каждому! И вдруг – отдать завоевателю на погибель!
Кто еще знает о пророчестве? Только дядюшка и полицмейстер. Как они отнесутся к девушке, когда узнают о сражении и о том, что первопрестольная оставлена врагу?
– Никакой выпивки, господа! Через полчаса выступаем. Верю, каждый честно исполнит свой долг, – Вадбольский допил чай, поднялся и вскочил в седло. – Готовьтесь, господа!