Гусары денег не берут
Шрифт:
Еще больше подруги удивились, когда из джипа выглянула знакомая им мужская голова.
— Жить надоело? — весело поинтересовался у подруг Валера. — Чего на дорогу высунулась?
Это относилось уже к Кире. Но она решила на вопрос не отвечать.
— А что ты тут делаешь?
Леся только хмыкнула. Неужели Кира надеется получить от Валеры на свой вопрос правдивый ответ? Как и следовало ожидать, Валера ничего не ответил.
— Долго вы тут маячить собираетесь? — спросил он вместо этого у девушек. — Или в путаны пробуете переквалифицироваться? Так
Просто хам! Нахал на джипе!
— Садитесь! — велел им Боря, который сидел на заднем сиденье.
За рулем был незнакомый подругам парень.
— Вон Кирилл всю резину из-за вас стер! — попенял подругам не в меру заботливый о чужой собственности Валера. — Нельзя же так в самом-то деле! Хоть бы предупредили, что на поминки по этому хмырю собрались.
Вот так номер!
— А ты что, его знаешь?
— Знаю, не знаю, какая вам разница? Знаю, что поминки сегодня должны быть. Лучше скажите, куда вы путь держать думаете?
Подруги угрюмо молчали. И чего это они должны выкладывать перед этими тремя подозрительными типами все свои карты? Им-то небось никто и ничего не рассказывает.
— Домой собрались, — соврала Кира.
До дома их доставили. Всю дорогу Валера развлекал подруг шутками и прибаутками, перемежая вопросами о жизни, но заставить их раскрыть рот так и не сумел. Знают они его! Стоит только ответить на один самый невинный вопросик, как он мигом вытянет из них все, что они успели нарыть. Нет уж, спасибо. С кем другим этот фокус у Валеры бы и прошел, но они уже ученые.
Так и не раскрыв рта, подруги вылезли из джипа возле своего дома. И так же молча проводили его взглядом. Но стоило машине скрыться из вида, как подруги оживились. И, перебежав на другую сторону, принялись ловить такси.
Возле дома господина Сазонова они были уже через полчаса. Искать дом долго не пришлось. Он выделялся на фоне окрестных блочных коробок, как разряженный герцог в толпе своих нищих подданных. В фойе сидел охранник. А как же без него? Нынче без охраны никуда. Однако охранник оказался на редкость либеральным. Вежливо расспросив подруг, в какую квартиру и к кому они идут, он потерял к ним всякий интерес.
Лифт вознес девушек бесшумно и стремительно. Нужная им дверь оказалась обитой темно-вишневой кожей, тисненной под крокодила. Ручка, табличка и петли были массивными, из золотистого металла с красивым узором.
— Богато живет! Молодец! — произнесла Кира и нажала на звонок.
Дверь открылась не сразу. Сначала подруг долго и внимательно изучали через глазок в двери. И оттуда слышалось сосредоточенное пыхтение.
— Открывайте! — с неожиданно проснувшимся в ней нахальством (не иначе как общение с Валерой начинало сказываться) воскликнула Кира. — Свои!
Пыхтение за дверью стихло. А затем заскрежетали замки, и на пороге появилась женщина. Лицо ее и внешность показались подругам знакомыми.
— Ты? — не сумели сдержать недоумения подруги, когда до них дошло, откуда им знакома эта женщина. — Тут?
И их реакцию можно было понять. На пороге
— Что ты тут делаешь?
Жизель отвечать на этот вопрос не стала. Вместо этого она осторожно оттолкнула ногой от выхода любопытную белоснежную ангорскую кошку, потом сама выглянула из квартиры и быстро оглядела площадку за спинами подруг.
— Вы одни?
Голос Жизели прозвучал как-то нервозно. Подруги и сами занервничали. Столько психов на них в последнее время посыпалось, что немудрено. Кто ее знает, эту девицу? Чего у нее на уме? Но Жизель, убедившись, что подруги явились к ней одни, заметно успокоилась.
— А я уж подумала, что с вами этот козел притащился!
— Какой козел?
— Как какой? Ну, любовник мой! Коростень этот, чтоб ему провалиться!
И Жизель подхватила на руки кошку, которая все пыталась удрать из квартиры и сунуть свой любопытный розовый носишко в каждую щелку. Жизель рассеянно погладила кошку и произнесла с еще большим чувством:
— Козел он! Знали бы вы, какой он козел!
Подруги отказывались что-либо понимать. Она это говорит всерьез? Ей совсем не нравится Коростень? Вот уж странно! Ладно, если бы он был от нее без ума, так сказать, без взаимности. Но подруги своими глазами видели, что взаимность эта между Коростенем и Жизелью имеется. И нехилая!
— Ага, ему лишь бы непотребщиной заниматься! — ответила на вопрос подруг Жизель. — Козел! Вы бы знали, как он меня со своей любовью затрахал! Прямо пошевелиться не могу! Все тело болит! Ни сесть, ни встать, ни душ принять! Ужас!
Но тут она спохватилась, что этот в высшей степени занимательный монолог могут услышать соседи, и снова затрепыхалась.
— Да что же мы тут на пороге стоим? Проходите скорей!
И она посторонилась, пропуская подруг в квартиру. Они вошли, все еще недоумевая в душе. Но Жизель не дала им опомниться.
— Тапочки надевайте! — суетилась она возле них. — Руки мойте! Сумки сюда кладите! Вот полотенце!
Леся, которая уже сполоснула руки под теплой водой, протянула руки к махровому полотенцу, которое висело на крючке возле двери.
— Нет, не это! — завопила внезапно Жизель. — Этим я вытираюсь. А то после развлечения с кнутом и плеткой шрамы до сих пор не зажили, кровь сочится. Все полотенце перепачкала. Другое берите!
Леся поспешно отдернула руки и вытерла их о собственную юбку. В конце концов, что за беда, если на ней и появится пара пятен от воды? Все лучше, чем чужая кровь после забав Коростеня.
— Проходите на кухню!
На кухне царил беспорядок. Похоже, ведением хозяйства Жизель себя не обременяла. На столе стояла половинка ароматной дыни и куча грязных тарелок с корками и дынными семечками. Жизель достала из сушки две последние чистые тарелки и отрезала по куску дыни для подруг. Дыня была замечательной! Медовая, она прямо истекала сладким соком. Кусок за куском подруги в компании Жизель одолели остатки дыни.