Шрифт:
Феано
Гуси-лебеди
Вариация сказки
Как за темными лесами да за горными долами
Жили стаи лебедей - злобных хищников гусей.
Гуси деток воровали, что из дому убегали.
Уносили за леса, да неведомо куда.
А в одном селенье жили брат с сестрою, и дружили.
Раным-рано их отец говорил: - Я под конец
Дня рабочего вернусь. Вы играйте. Ну, а гусь
Да не тронет вас крылом. Как летит - бегите в дом!
Только гуси налетают, дети тут же убегают.
Гуси прочь - они опять на лужайку, поиграть.
Но однажды так случилось, что сестренка отлучилась.
И один малышка брат заигрался возле врат...
Вдруг на небе потемнело и угрозой заревело.
Дики гуси налетели да и с братцем улетели!
Понесли его туда, за далекие леса,
За невидимые горы, на неведомы просторы.
Прибежала тут сестренка, златовласая Аленка,
А братишки не видать... Стала плакать, призывать:
– Брат, Иванушка, ты где? Отзовись, хоть вдалеке!
Но... не слышно ничего. Все вокруг пустым-пусто.
И сестрица побежала вслед за стаей лебедей,
Злобных хищников гусей, и дорогой причитала:
– Что я батюшке скажу, как вернется он домой?
Спросит: где сынишка мой? Что отцу я покажу?..
Гуси скрылись за лесами, а вокруг уже темно.
Сил бежать уж нет давно. Солнце село за горами.
И осталася в лесу до утра Аленка спать.
А наутро уж опять - в путь: - Я братика спасу!
Видит, Яблонька стоит в диких яблочках лесных.
Из-под веточек густых древо тихо говорит:
– Слушай, милая, меня. Я скажу, где братец твой,
Коли груз стряхнешь ты мой. Скушай яблочко, дитя!
А Аленушка в ответ: - Стану ль кислое я есть,
Коль у батюшки не счесть сладких яблочек? Уж, нет.
Вот, бежит, куда не знает, а пред нею Печь стоит,
И Аленке говорит тихо-тихо, как вздыхает:
Слушай, девочка, меня! Я сто лет уж здесь стою,
Растопи меня, молю. Испеки же пирожка!
Да поешь тогда моих пирожков, и будет дело.
Но она не захотела есть несдобных да ржаных...
– Стану ль я ржаные есть ради слова твоего!
У отца-то моего и пшеничных-то не счесть!
Ничего ей не сказала Печь на это и вздохнула.
А Аленка повернула, прямо к Речке побежала.
– Речка, Реченька! Скажи, гуси-лебеди куда
Понесли еще вчера братца? Путь мне укажи!
Речка ей тогда в ответ: - Я молочная Река.
Вот кисельны берега. Ты поешь меня.
– Ну, нет!
– Знай, у батюшки вкуснее и кисель, и молоко.
– Так иди же далеко, прямо к дому, да скорее...
– Я вернуться не могу - гуси братика украли,
Да и скрылись за лесами. Помоги найти, прошу!
Снова Речка говорит: - Ты поешь меня, а там
Помогу обоим вам!
– А Аленушка молчит...
Делать нечего, она пьет молочную водицу,
Видя в ней себя - сестрицу. Ест кисельны берега.
И тогда уже спешит вместе с Речкой до гусей,
Вороватых лебедей. Видит, братец... сладко спит!
И Аленка вмиг схватила братца и бежит к Реке:
– Помоги еще раз мне!
– и водицы вновь отпила.
Речка тихо понесла как в ладье сестру и брата,
И успела до заката на родимые брега.
– Вот, спасибо, Речка - мать! Дальше знаю я дорогу
До родимого порогу.
– И пустилася бежать...
Вдруг за ними шум да гам! Гуси видно спохватились,
Да в погоню-то пустились по лесам и по долам...
Вот, они уж настигают, небо крыльями закрыли!
Брат с сестренкою застыли да в отчаяние рыдают.
Вдруг, откуда ни возьмись, Печка-печенька стоит,
Да как прежде говорит: - Ну, Аленка, потрудись!
Быстро сделала сестра все, что Печка говорила.
Та их с братцем и укрыла, от гусей и сберегла...
Ну, а гуси полетали, да крылами помахали:
Ничего не оказалось, что им издали казалось.
Пошумели, погалдели, да и дальше полетели.
Дальше бросились бежать брат с сестрою по дороге,
Вспоминая о подмоге. Ноги стали уставать...
Гуси-лебеди, меж тем, покружились, покружились,
И назад уж воротились. Настигают уж совсем!
Но, откуда ни возьмись, дичка Яблонька стоит,
И как прежде говорит... Дети за руки взялись,
Да стряхнули урожай, так как Яблонька просила.
Та их дичкой угостила и сказала: - Полезай
Ты, Иванушка, к верхушке, ты, Аленка - в середину.
Спрячу вас я, не покину. Не заметят и лягушки!
Так и сделали они. Гуси лебеди летали,
Помахали, поискали - никого, кусты одни.
Так ни с чем и улетели. А детишки-то потом
Прибежали прямо в дом, прямо в двери залетели!
Да в объятия к отцу, что, страдая и день, и ночь,
Звал Иванушку и дочь. Все к счастливому концу.
С той поры они опять жили дружно, не тужили,
Да с соседями дружили, и ходили в лес гулять.