Гусиное перо (Пьесы)
Шрифт:
Звонок. Лена пошла в переднюю.
В и к т о р. Кто там?
Л е н а (вошла со свертком). Дворничиха принесла. У вас, говорит, с балкона свалилось.
В и к т о р (взял сверток). Нет, не избавишься от прошлого!.. Как клешнями вцепилось!.. (И швырнул сверток на книги.)
ЧАСТЬ
ДОЧЬ
В зале медленно гаснет свет, и появляется Л е н а. Она идет на авансцену, в задумчивости дотрагиваясь до всех предметов, попадающихся на дороге. Кажется, что она вспоминает какой-то забытый мотив. Вбегает М а ш а. Она что-то прячет за спиной.
М а ш а. Мать, давай выпьем.
Л е н а. С чего это вдруг?
М а ш а. А ни с чего. Выпьем на брудершафт.
Л е н а. Что?!.
М а ш а. Ну, на «ты».
Л е н а. А мы с тобой как?
М а ш а. Это не то «ты». Это «ты» биологическое. «Ты» — самки к детенышу… Я, знаешь, мать, презираю эти биологические отношения. Яблоко от яблони, веточки-побеги… Вот друзей сам себе выбираешь, а родителей — как повезет… Правда, и друзей как повезет. Но с родителями это уж такая лотерея.
Л е н а. А тебе не повезло?
М а ш а. Сейчас узнаем. Для начала — выпьем. Захмелеем с тобой, вот здесь лампочка зажжется, и тогда поразговариваем.
Л е н а. А ты, оказывается, специалист. Только, по-моему, мы уже час разговариваем.
М а ш а. Это разве разговор. Ты чего-то там про себя думаешь, а я догадываюсь.
Л е н а. А теперь ты будешь думать? А я догадываться?
М а ш а. Вот, вот! Переход подачи!
Л е н а. А что мы будем пить?
М а ш а. Водочку, мать. (И протянула руки: в одной была поллитровка, в другой две стопки. Дала одну матери и стала разливать.)
Л е н а. Ну что мы с тобой как алкоголики в гастрономе.
М а ш а. Там же на троих, а мы на пару, ма… Ну, на «ты»!
Л е н а. На «ты».
Выпили.
М а ш а. Нет, ты до конца. Что ты, барышня, пятьдесят граммов глотнуть не можешь?..
Л е н а. А чем закусим?
М а ш а. Конфеткой.
Л е н а. Машка, ты профессионалка.
М а ш а. А то!.. Теперь поцелуемся. Три раза. А теперь давай разговаривать.
Л е н а. Расскажи, из-за чего вы поссорились?..
М а ш а. Фу, какое разочарование… Поначалу должна была быть абстрактно-дружеская беседа: «Ты меня уважаешь?.. И я тебя уважаю… Поняла?.. Я за тебя на что хочешь пойду, а ты за меня на что хочешь пойдешь?..» Потом ты должна сказать, что гадов ненавидишь. И я тоже ух как гадов ненавижу!.. Потом ты песенку споешь, а я заплачу и попрошу: «Спиши слова!» Ну вот, а потом уж будем задавать вопросы…
Л е н а. Ты меня уважаешь?
М а ш а. Чего ты торопишься? Сейчас выпьем. (Наливает.) Вот так. Конфеточку пососи. Ну вот. Мать, ты меня уважаешь?
Л е н а. Уважаю.
М а ш а. Нет, ты не формально, ты по существу скажи.
Л е н а. Правда, уважаю.
М а ш а. А за что? (Пауза.) Вот я могу сказать, за что я тебя не уважаю. А за что ты меня уважаешь?
Л е н а. Ах, вот как!..
М а ш а. Люблю всячески. И нравишься ты мне очень. Жалко, я на отца похожа, а не на тебя. Была б такая же красивая.
Л е н а. Черт тебя знает, в кого ты. Ни в мать, ни в отца, а в прохожего молодца.
М а ш а. Мать, спиши слова!.. А без смеха, знаешь, в кого я? Я — в деда.
Л е н а. Ты же его никогда не видела.
М а ш а. Не видела, а знаю. В деда — и все.
Л е н а. Ну, в деда так в деда. Так за что же ты меня не уважаешь?
М а ш а. Да не то чтобы не уважаю. Это я так сказала. Для остроты реплики.
Л е н а. А все же?
М а ш а. Терпеливая ты очень, мать.
Л е н а. Ну?
М а ш а. А я вот все думаю: что это такое терпение?.. Сила это или слабость? Терпение!.. Смелость это или трусость?.. В общем, что это — положительное состояние человеческого духа или гадость?
Л е н а. Это зависит от обстоятельств… Я действительно много терпела… Много страдала и много терпела… Но я думаю, что в том, чего достиг твой отец, есть и моя доля.
М а ш а. Доля твоего терпения?
Л е н а. В том числе и терпения.
М а ш а. Давай налью.
Л е н а. Не хочу больше.
М а ш а. Ну полрюмочки. Так, для процесса.
Л е н а. Ну давай.
Выпили.
М а ш а. Значит, почему мы поссорились?.. Это тебя интересует?..
Л е н а. Ну?
М а ш а. Потому что мне не нравятся его отношения с отцом. Я, конечно, понимаю, отец у нас — вещь, такие отцы на улицах не валяются. И если бы Игорь был послабее, я была бы счастлива, что он под таким крылом. Но ведь Игорь-то сам вещь… Вещь в себе…
Л е н а. Нет, Машка, ты не права. Отец — личность. Личность властная. Сильный ум и сильная воля. Естественно, что ученики, друзья, родственники находятся с ним… ну, как бы это сказать… в системе сообщающихся сосудов. И большой сосуд поднимает уровень меньших сосудов, почти ничего при этом не теряя.
М а ш а. Ой, мать, мировой пример!.. Удивительно точный пример!.. Ну, ты, мать, сечешь!.. Именно это!.. Но жидкость-то в этих сосудах разная. Пусть в Игоревом сосуде ее мало, пусть совсем чуть-чуть. Но она своя, игоревская, и ничья другая. А ее отец — раз! — и разбавил своей мощью. И все Игорево, собственно, ему и только ему принадлежащее, уникальное, неповторимый состав его личности растворился в отцовском. В этом бахметьевском водопаде… И я сейчас эти молекулы — игоревские, синенькие такие — и собираю, и собираю… Помнишь, мать, мы впервые услышали про Игоря…