Гуслицы Старообрядческие. Сокровищница древлего Православия
Шрифт:
Объяснялся выбор места близостью к церкви, что было удобно для совершения похоронных обрядов и наблюдения за захоронениями. Все было бы так, но земля с западной стороны принадлежала крестьянам-старообрядцам деревень Печурино и Поминово, а они не отдавали её. Доводы крестьян: у церкви своя земля с севера и с востока от ограды, и кладбище должно находиться на удалении от населенного пункта.
Притч церкви доказывал, что их земли сданы в аренду под торговые площади, базары, лавки, амбары. Они производили захоронения на церковной земле более 300 лет, кладбище нужно для прихожан, поэтому крестьяне должны выделить землю. В ход пошли аргументы, что земля крестьянами еще не полностью выкуплена у помещика Норда Егора Егоровича, у самих старообрядцев в Дубровке около деревень Зуевой и Цаплиной кладбища находятся в середине деревни. Удаление от села невозможно из-за того, что с одной стороны
В разбор дела вмешивались депутат духовной консистории, священник Покровской села Запонорье церкви Иоанн Глаголев, пристав I стана Богородского уездного Полицейского управления Гроздов, благочинный церквей священник Сергей Стефанов Цветков, епископ Савва Можайский, князь Александр Васильевич Оболенский, надворный чиновник по особым поручениям Богородского уезда «господин Тодтъ». Но заключения почти все были похожи на выводы пристава Гроздова – «этого допустить нельзя, по 914 статье XIV тома свода законов, в котором говорится, что новое кладбище должно быть отведено не ближе, как в полверсте от селений, под которым разумеются три дома купца города Егорьевска Комарова, недалеко стоящие от этого». Гроздева притч обвинил в пособничестве старообрядцам и направил жалобу: «так братья мещане Брицины на собственной земле, примыкающей к церковному базару, открыли трактир и питейный дом, кругловский крестьянин – раскольник Савелий Климов по допущению Печуринских крестьян открыл питейный дом и продажу горячего чаю на самом рубеже церковной земли с крестьянской, предлагаемой для кладбища… к соблазну православных чад церкви».
В результате длительных переговоров компромисс был найден. Место было выделено в том направлении на юго-запад, как просилось, но на окраине села. До настоящего времени оно там, но в результате постройки многоэтажных домов опять находится в центре поселка.
Заслуживает внимания случай, произошедший с гусляком, уроженцем деревни Беззубово, выходцем из «крестьян землепашцев» Федором Карякиным. Вопросом официального перехода его жены в старообрядчество и крещением их сына занимался особый стол губернского правления.
Федор Федосеевич Карякин родился 15 апреля 1887 года в Гуслицкой деревне Беззубово, был крещен в старообрядческой моленной деревни Вантино, по паспорту в дальнейшем значился старообрядцем.
Справка. У Юды Панкратова Карякина (моего прапрадеда) был родной старший брат Иван. После смерти Ивана его дети жили с Юдой. Их звали Никифор, Дорофей и Александр. У Никифора (1831 года рождения) был сын Федосей (приблизительно 1861 года рождения). У Федосея родился сын Федор (1887 год рождения) – вот о нем и идет речь в заметке.
Тарас (мой прадед) и Никифор – двоюродные братья.
Самуил (мой дед) и Федосей – троюродные братья.
Судьба забросила Федора на фабрику при Воскресенской мануфактуре села Нарофоминского Верейского уезда. Он работал там конторщиком. Его жена Бабкина Устинья, рожденная в деревне Медовиково Серединской волости Боровского уезда, была крещена по «православной» вере. Через 13 дней после рождения у них сына Константина были поданы бумаги на оформление и произведение записи в документах всех членов семьи – «старообрядцы». В течение года полицейские надзиратели, исправники Гуслицы и Вереи проверяли биографии Фёдора и Устиньи, проводили с ними разъяснительные беседы. Наконец, Московское Губернское правление разрешило уездному исправнику сделать соответствующие записи в документах Карякиным. Но к этому времени Федор был призван на военную службу по мобилизации, шла Мировая война. Последним сообщением в деле от 5.07.1915 года значится, что при выезде на место Устинья Карякина сообщила: «муж сильно ранен, находится на излечении в военном госпитале, средств для поездки в Москву для перехода в старообрядчество она не имеет».
Вот так, несмотря на все тяготы и лишения, гусляки хранили исконо-старорусскую культуру и веру. Они не только сопротивлялись, но часто вели и наступательную политику, находясь, как сейчас говорят, в правовом поле.
Используемые источники:
Егорьевский краеведческий музей. Ф.4.Оп.1.Д.59.
ЦИАМ. Ф.203.Оп.555.Ед.хр.47
ЦИАМ.Ф.203.Оп.543.Ед.хр.54.
ЦИАМ.Ф.203.Оп.521.Ед.хр.3.
Елена Агеева, научный сотрудник МГУ им. М.В. Ломоносова, декан исторического факультета Университета Российской академии образования
К проблеме гуслицкого миропонимания
Многообразие и уникальность гуслицких традиций широко известны исследователям, но, очевидно, они не достигли бы такого развития, если бы не самобытный склад русского народного миропонимания, свойственный гуслякам, нашедший отражение, как в литературном творчестве, так и в фольклоре. Гусляков знали в России: два брата Кир и Гавриил, торговавшие в селе Поим Пензенской губернии считаются там основателями поповской «московской» веры.
1. Гусляк Александр Леонтьевич Куликов обучал вновь поставленных священников в Кизлярский, Моздокский и Сунженский полки, а в станице Гиагинской много. раз бывали иконописцы и продавцы икон Стефан и сын его Федор Пышкины. 2. Гусляки приезжали на Дон, например, на старообрядческий хутор Доброй, где вели церковную службу. 3. Известные петербургские старообрядцы Громовы внесшие свой заметный вклад в учреждение в будущем белокриницкой иерархии, были тоже выходцами из Гуслиц. 4 Известно влияние гуслицких мастеров на иконописную школу в Невьянске на Урале. 5. За пределами России, в Бесарабии и Буковине, были известны гуслицкие старообрядцы Балзетовы из села Елизарова. Это лишь малая часть свидетельств об участии гусляков в церковной и культурной жизни России.
Именно подобные особенности гуслицкой культуры обеспечили ей долгую и прочную известность. В конце ХIХ в. значение Гуслиц было так велико, что образование многих старообрядческих центров связывали с его влиянием, например, развитие поморского староверия на Средней Волге в с. Самодуровке.
Вопрос об особенностях гуслицкого духовного и практического склада был поставлен ещё в середине ХIХ в. статистиком и краеведом И.И.Ордынским, затем этой проблеме уделили внимание известные бытописатели П.И.Мельников и В.А.Гиляровский, сочинения которых в известной мере внесли вклад в формирование негативного образа гусляка, отчасти затмившего, несомненно положительные и даже уникальные характеристики, прежде всего крепкое сочетание духовного и практического, следование традициям и творческое их развитие.
Вопрос о гуслицком стиле деятельности, о вкладе гусляков в развитие культуры и промышленности России представляется нам весьма важным, поскольку тесно связан с сегодняшним возрождением Гуслиц, с развитием её промышленного и творческого потенциала.
Весьма характерной представляется в связи с этим судьба и деятельность уже упоминаемой семьи старообрядцев, общественных деятелей и иконописцев Балзетовых, архив которых стал доступен благодаря вдове Ефима Семёновича Балзетова – Надежде Ивановне (1904 г.р.). В её старинном, не перестроенном доме, на чердаке долгие годы пролежало собрание разных документов её свёкра Семёна Федотовича и мужа Ефима Федотовича, ставшее уникальной находкой для археографов МГУ, поскольку такие крестьянские, посвященные иконописанию, письменные свидетельства крайне редки, и, как правило, уничтожались владельцами и их потомками, поскольку в советские годы даже воспоминания об иконописном промысле были опасны.
Старожилы рассказывали, что такие архивы собирались во многих домах, но их давным-давно сожгли и за ненадобностью и более всего из-за страха преследования. Важность и исключительность сохранения подобных архивов очевидны. Анализ документов архива послужит убедительным источником для понимания гуслицкого миропонимания.
Жили Балзетовы в с. Елизарове в Запонорской волости или Запонорье – части Гуслицы в широком понимании Богородского уезда. В середине XIX в. Елизарово – деревня 1-го стана Богородского уезда Удельного ведомства насчитывала крестьян 201 душу мужского пола и 159 женского. Всего было 46 дворов. До железной дороги 73 версты, до уездного города – 41 верста. Близ Коломенского тракта. 6 Казалось небольшая затерянная деревенька, но тем и знамениты Гуслицы, что почти о каждом ее жителе можно было воскликнуть «Ай-да гусляк», а каждый уголок имел богатую историю и непременно чем-то был знаменит. Известно, что местные селения славились своим предпринимательством. Елизаровские жители вносили также свой вклад в эти занятия. Так Елизарово по статистическим сведениям на 1882 г. (судя по документам архива, С.Ф. Балзетов около десяти лет спустя стал старостой этого села) входило в число семи селений Запонорской волости, где развивался иконописный промысел, возникший в 1730-х гг. Первыми иконописцами считались крестьяне деревни Анциферово – Филипп Евгеев (обучался в Новгороде) и Алексей Афанасьев (учился в Москве). Доски для икон покупали в Егорьевске на ярмарке только липовые, ольховые и кипарисовые. Писали иконы в простой избе, очень чисто убранной, как вспоминали нынешние старейшие жители села.