Гувернантка для капризного принца
Шрифт:
Принц отпрыгнул от нее, словно ожегшись.
В его черных глазах сияло безумие.
— Ни слова больше! — прохрипел он, словно шнурок вдруг сдавил его гордо до тяжелого удушья.
— Но я всего лишь хотела сказать, — растерянно и убито пробормотала Эвита, шагнув к нему, — что мне искренне жаль вас! Я не хочу причинять вам боль, как это делают другие.
Правда, не хочу Вы достойны уважения, а не жестокости и не унижения.
— Мне не нужна твоя жалость! — взревел принц. — Пожалей-ка лучше себя, ведь это твоя участь
— я не верю, что вы причините мне вред, — храбро ответила Эвита, подступив к разъяренному принцу вплотную и глядя в его глаза. — Вы пугаете меня и хотите казаться злодеем в моих глазах, но это не так Иначе вы бы не спасали меня, рискуя собственной жизнью.
В них были боль, злоба и стыд.
— Из вас лепят чудовище, — произнесла девушка. — заставляют быть цепным свирепым псом. Но вы не такой. Теперь я это точно знаю.
— Ты ничего обо мне не знаешь — рыкнул принц. — ласковых щенков не сажают на привязь.
— Зато сажают гордых львов, — ответила Эвита. — Чтобы хвастаться своей добычей. Так?
Принц взревел, занес руку для удара... но не ударил.
А Эвита даже не моргнула, хотя удар, грозивший обрушиться на нее, должен был быть чудовищным.
— Ну? — произнесла она, видя, как подрагивает занесенная ладонь принца. — Что же вы?
Бейте.
— Не смей дразнить меня! — прохрипел принц исступленно. — И терпения моего не испытывай! Оно может кончиться!
— Для этого вам нужны магически одаренные наследники? — поинтересовалась Эвита. —
Не для того, чтобы посадить на трон, а чтобы снять эту гадость? Никто из ныне живущих не сможет ее снять. Смерть королевы тоже ничего не даст; маг, что нацепил эту штуку, полагаю, тоже мертв?
— Жак, — тихо ответил принц, медленно опуская занесенную над Эвитой руку. —Я сам его убил. Он потому и доверял мне, что знал: без него я освободиться не смогу.
— И вы ради меня его…
— Он не освободил бы меня ни в коем случае, — грубо ответил принц. — Он держался за эту нитку как за гарантию своей жизни. Он думал, я буду защищать его от королевы в обмен на призрачную надежду свободы. Но это злобное животное не заслуживало жизни.
Я просто убил его. Потому что хотел. Не обольщайтесь, что я сделал это ради вас!
— Остаются ваши дети, — подвела итог Эвита. — Новые маги, о существовании которых не знал тот, кто накладывал заклятье. Они смогут избавить вас от рабства, если их выучить.
— Верно, — сухо ответил принц, глядя в лицо Эвиты горящими глазами. — все верно. Ты умна; и бастарды от тебя, думаю, будут не дураками. Это хорошо; для будущего короля —
хорошо.
— Мне в самом деле очень и очень жаль, — тихо произнесла Эвита. — За то, что с вами такое сотворили. Я даже представить не могу, каково это — быть одному. Без поддержки и …
— Повторяю еще раз, — рявкнул принц неласково, грубо перебив девушку. — Я не нуждаюсь в твоей жалости! Нет, нет и нет! Все, что со мной произошло, в прошлом. Как освободиться, я придумал, и ты мне в этом поможешь. Хочешь ты этого или нет. Не обольщайся на мой счет; не нужно романтических иллюзий, которые ты тут себе уже напридумывала! Ты для меня ничего не значишь. Ты — никто. Всего лишь женщина, каких у меня было много. Просто так совпало, что ты мне можешь быть полезна. Только поэтому я терпелив по отношению к тебе. И только поэтому мой хлыст еще не пощекотал твою бархатную шкурку.
Он приблизил свое искаженное злобой лицо к лицу Эвиты и усмехнулся, страшно оскалившись.
— я не добрый человек, — прошипел он. — И не душка. Я — расчётливый и хладнокровный негодяй, который действует только в своих интересах. Так что свою жалость оставь при себе! Ты просто не знаешь, какое чудовище жалеешь.
Глава 6. Дары венценосных
— И вы не дадите мне времени на то, чтобы подумать?!
Принц усмехнулся.
— Думать не о чем, — грубо ответил он. — Я все давно обдумал и решил за тебя. Тебе придется лишь покориться. Ну, и свыкнуться с мыслью о том, что ты себе не принадлежишь. Вот и все.
— Мерзавец! — выпалила девушка, яростно сжав кулаки. Она всеми силами хотела достучаться до его души, но он оставался слеп и глух к ее пылу, отстранен и холоден.
Далек и не доступен.
Словно магия, ярость и боль выжги все человеческое в его сердце.
— Вот и продолжай так думать, — цинично произнес принц, глядя на разъяренную девушку свысока. — И привыкайте к мысли, что нужно кротко мне подчиняться.
Пожалуй, на это я вам дам немного времени. Это сложно. И долго.
— По своему опыту знаете?! — ядовито выкрикнула Эвита. — Сколько вам времени понадобилось, чтобы привыкнуть к строгому ошейнику?! Псина!
В душе девушки все кипело.
Тот, кого она пожалела, к кому ее душа потянулась, подчинившись внезапному порыву, словно нарочно старался ее уязвить, ранить как можно больнее и унизить. оттолкнуть.
И от этого стало нестерпимо стыдно.
«Дура! — ругала она себя. — Кому я тут слова о жалости говорила! Он готов ногами меня избить, а я расстелилась, распустила слюни! Ах, мне вас так жаль. Ах, вы такой бедный!
Какая же я жалкая, тупая дура!
И она в ответ захотела сделать то же самое, куснуть высокомерного мерзавца как можно сильнее.
Так сильно, чтоб у него на глазах выступили слезы!
Точно такие же, какие готовы были скатиться с ее ресниц!
Но принца ее ярость как будто забавляла.
Он, казалось, даже рад был тому, что ей неприятен.
Будто отталкивал нарочно.
— Строптивая кобыла! — огрызнулся принц в ответ на оскорбление и вышел, яростно хлопнув дверью.