Гувернантка в набедренной повязке

Хрусталева Ирина

– Ну, тогда я, по крайней мере, как следует подумала бы над твоим предложением, – улыбнулась девушка. – Честно, честно, – увидев недоверчивый взгляд друга, закивала она головой.

– Ну хорошо, тогда я тоже подумаю над твоим условием, – задумчиво проговорил молодой мужчина. – Хотя не буду скрывать, что мне это совсем не нравится. Ты же прекрасно знаешь, какое положение я занимаю в обществе, и меня просто не поймут, если моя жена будет носиться как ненормальная по судам и ворошить чужое грязное белье на бракоразводных процессах, – немного раздраженно высказался он.

– Та-ак, – протянула Карина и хмуро посмотрела на Германа. – Это почему, интересно, ты называешь меня ненормальной? И ворошить, как ты выразился, грязное белье – это моя работа адвоката. И ворошу я это белье не ради удовольствия, а ради того, чтобы хоть чем-то помочь той семье, которая разваливается. Я стараюсь хоть что-то сделать, потому что зачастую в такой семье

имеются дети, которые в первую очередь и страдают. А уж если у меня не получается сохранить семью, то я пытаюсь хотя бы отстоять права этих самых детей с наибольшей для них выгодой. Смею заметить, что это еще в моих силах, я, к твоему сведению, очень даже неплохой адвокат, – вздернула она нос. – Вот видишь, Герман, ты еще мне не муж, а уже говоришь о моей работе в таком недопустимом тоне, – обиделась Карина. – А потом удивляешься, что я отказываю тебе! Пойми, Гера, я пять лет училась в университете, а потом еще два года в магистратуре не для того, чтобы стать домохозяйкой. Я сидела за компьютером и конспектами как проклятая, ночей не спала, чтобы получить диплом с отличием. И все для того, чтобы забить на свою карьеру? Тебе же прекрасно известно, что совершенно случайно меня рекомендовали в международный союз адвокатов, и моя задача теперь доказать, что я достойна этого. Не думай, что, помимо профилирующих предметов, так просто и легко выучить два языка в совершенстве, да еще и на профессиональном уровне! В адвокатуре своя лексика, и уметь ее выразить не только на русском языке, а и на других языках не так просто, как может показаться. За этот год, пока я носилась по районным судам, я очень многое сделала, и мой карьерный рост – это моя заслуга. Понимаешь, Гер, именно моя, и ничья больше! Я не сплю с нужными людьми и заместителями этих нужных людей, как это делают многие ради карьеры. Чтобы продвигаться дальше, я просто работаю. Хорошо работаю, добросовестно, с полной самоотдачей, и мне это нравится, – объясняла девушка, запальчиво жестикулируя. – И ты думаешь, что я должна вот так запросто отказаться от своей дальнейшей карьеры и от перспективы все-таки попасть в этот союз? Да никогда в жизни! Женщина только тогда остается женщиной, когда она реализована как личность. Только тогда ее будут уважать окружающие и в первую очередь муж. Это моя точка зрения, и переубедить меня в обратном не сможет никто, – твердо подытожила она.

– Но у любой женщины есть определенные обязательства еще и перед природой, – возразил Герман. – Она должна иметь семью, рожать детей и сохранять семейный очаг. Как ты на это смотришь?

– Здесь я, пожалуй, с тобой соглашусь, но только на пятьдесят процентов.

– Почему же только на пятьдесят? – удивленно приподняв одну бровь, поинтересовался Герман.

– А потому! Рожать детей женщина должна только тогда, когда сама уже крепко стоит на ногах и что-то понимает в жизни. Какое воспитание она может дать своим детям, если сама еще ничего не знает и не умеет? Я совсем не понимаю молодых мамочек, которые еще вчера сидели за школьной партой, а сегодня уже возят коляску. Чему вот такая девочка может научить своего ребенка? А если еще и папа только-только бриться начал, то вообще караул! И получается, что в результате таких вот малышей зачастую воспитывают бабушки. А если таковой нет, что тогда? За этот год я достаточно насмотрелась на разводы, которые происходили только потому, что семья слишком молодая, слишком необеспеченная, слишком не приспособленная к быту. Хорошо, что я не занимаюсь сама такими разводами, им адвокат не нужен, иначе нервы не выдержали бы. Если бы была моя воля, я бы издала закон, что заводить семью и детей имеют право только те люди, которые достигли определенных результатов в жизни, – запальчиво высказывалась Карина.

– Ну, здесь ты, по-моему, загнула, – засмеялся Герман. – У нас с демографией и так напряженка, а если еще и такой указ будет, то мы все вымрем, как мамонты.

– Да лучше так, чем плодить беспризорников, наркоманов и бандитов, – нахмурилась девушка. – Посмотри, что творится, Гер! У нас же только на бумаге пишется о защите прав ребенка, матерей-одиночек и тому подобное. А на самом деле что?

– Кариночка, мне кажется, что ты завела нашу беседу куда-то в далекие дебри. Мы с тобой начали говорить о твоем замужестве, а договорились бог знает до чего. К чему осложнять свои умные мозги тем, что тебя совершенно не касается? Я – обеспеченный человек, бреюсь уже давно и думаю, что буду прекрасным мужем и отцом своих детей.

– В этом можно не сомневаться, и здесь я с тобой не спорю. Речь совсем о другом, Герман. Я хочу быть уверена в том, что крепко стою на ногах, и только тогда пойду замуж. А знаешь почему? Опять же сошлюсь на мой опыт работы адвокатом. Вроде бы большинство пар женятся по любви, не считая, конечно, браков по расчету. Такие пары, как правило, не разводятся, а если и разводятся, то полюбовно и без адвокатов, за некоторым исключением.

Так

вот, те люди, которые когда-то женились по любви, прожили какое-то количество лет, нажили какой-то капитал, имущество, при разводе, естественно, начинают делиться. И знаешь, что происходит? Зачастую бывшие жены получают гроши и остаются практически без средств к существованию. В нашей стране официальные зарплаты очень далеки от реальных доходов, думаю, что тебе не нужно этого объяснять. И вот что получается. Жена не работала, ухаживала за мужем энное количество лет, детей растила, ну, и все такое прочее. Сохраняла семейный очаг, так сказать, помогая своему мужу взбираться по служебной лестнице, добиваться каких-то высот и тому подобное. А в результате при разводе она остается вроде как с половиной имущества, а на самом деле – ни с чем. А в наше время это происходит еще и оттого, что ее муж занимается каким-нибудь криминальным бизнесом, который, как известно, остается неучтенным, и в результате те миллионы, которые он заработал, остаются только у него. А она все это время была просто домохозяйкой, сохраняющей домашний очаг, вместо того чтобы сделать свою карьеру и не зависеть от настроения своего супруга. Это очень долго объяснять, как-нибудь в другой раз, у меня что-то голова разболелась, – внезапно прервала Карина разговор. – Могу сказать лишь одно: пока сама не буду зарабатывать столько, чтобы мне на все хватало, ни о каком замужестве не может быть и речи. Я надеюсь, ты понял, что я хотела тебе объяснить? И теперь скажи мне, что я не права, – возбужденно спросила Карина и уставилась на друга сердитыми глазами.

– Ну хорошо, хорошо, не сердись, пожалуйста, – начал успокаивать девушку Герман. – Может быть, я действительно не совсем прав, а ты, наоборот, права. Давай мы не будем снова ссориться из-за твоей работы и твоей точки зрения. Сейчас самое главное – это твое здоровье, об остальном мы и потом сможем с тобой поговорить. Ты хочешь есть? Я сейчас скажу Вере Ивановне, чтобы она приготовила для тебя что-нибудь вкусненькое, – поторопился перевести молодой человек разговор в более безопасное русло. Герман улыбнулся и погладил Карину по щеке. – Чего ты хочешь? – снова спросил он.

– Нет, я не хочу сейчас есть, не нужно беспокоиться, – отказалась девушка. – Я лучше немного посплю. Сегодня ночью почему-то не спалось, сколько я себя ни уговаривала. Гер, скажи мне, пожалуйста, почему ты так настойчиво зовешь меня замуж? Именно меня? – вдруг задала она вопрос на больную тему. – С тебя же бабы глаз не сводят, где бы ты ни появился. За тебя замуж любая вприпрыжку побежит, вон какой ты красавец, – улыбнулась она. – Любая девушка за честь почтет стать твоей женой, а ты почему-то прицепился именно ко мне. Почему?

– Потому что я люблю тебя, дурочка, – вздохнул Герман и посмотрел на Карину смеющимися глазами. – Неужели ты до сих пор не поняла этого? Мне не нужна та, которая побежит за мной вприпрыжку, мне нужна именно ты, и никто другой. На тех, которые «вприпрыжку» скачут, не женятся, с ними просто проводят время. Женятся на других, моя хорошая, с которыми потом и в горе, и в радости живут, – терпеливо объяснял он тихим, задушевным голосом. – На таких, как ты, например.

– Ты действительно так сильно любишь меня? – недоверчиво спросила Карина. – Но за что? Я никогда не слушаюсь тебя и все делаю по-своему. Я часто бываю грубой с тобой. Я больше внимания уделяю своей работе, а не тебе. Так за что же тогда ты любишь меня? – повторила она свой вопрос.

– Любовь, Кариночка, это такая штука, которую невозможно объяснить, – развел руками Герман. – Когда любишь, не замечаешь никаких недостатков своей страсти.

– Ага, понятно: «Любовь зла, полюбишь и козла», – усмехнулась Карина. – А в твоем случае – козлиху… или козу, – заливисто захохотала она, чем немного разрядила напряженную обстановку.

– Ладно, отдыхай пока, а как проснешься, Вера Ивановна сразу же покормит тебя. А мне пора на работу, не скучай, любовь моя, – улыбнулся Герман и, поцеловав девушку в губы, вышел из комнаты.

Карина проводила его тоскливым взглядом.

«Может, Галка права, и я действительно набитая дура, что не хочу выходить за него замуж? – откинувшись на подушку, подумала она. – Что мне еще нужно? Герман богат, красив, умен, внимателен да плюс ко всем этим достоинствам любит меня. Правда, он слишком какой-то обтекаемый, слишком покладистый, какой-то… ну, совсем не романтичный, – подытожила девушка. – Нет, Галка права, я не вижу того, кто находится со мной рядом, а, как идиотка, мечтаю о чем-то эфемерном. Тем более, он обещает, что не будет мешать моей карьере. Может, все же стоит подумать? Ну и что, что он не романтичный? – тяжело вздохнула Карина. – Ведь так и в старых девах можно остаться со всей своей романтикой. Ладно, вот выздоровею окончательно, разберусь с этим нахалом, который меня чуть на тот свет не отправил, и тогда решу вопрос о замужестве… может быть», – приняла решение девушка и, поудобнее устроившись на подушке, закрыла глаза, чтобы уснуть.