Гвалактика белая. И только вера. Книга 12

Бульба Наталья Владимировна

Один. Два. Три…

На пятом Кэтрин подскочила, нахмурилась, тут же кинувшись к нему.

Олиш легко перехватил, прижал к себе.

Когда-нибудь она откликнется, признав в нем мужчину… не друга, брата, защитника…

– Олиш, я не хочу спать!
– развернувшись в его целомудренных объятиях, чуть приподнялась она. – Можно я побуду с тобой?

– Маргрет будет недовольна, - поцеловал он ее в лоб. – У тебя – режим.

– А ты ей не скажешь, что я не легла вовремя, - мягко, с надеждой улыбнулась Кэт, посмотрев

на него так, что сердце зашлось. Не от нежности – от ярости!

Рикрейн был так близко…

– Уложи ее на диване, - желваки на лице Кабарги дернулись, опровергая легкость интонаций, с которыми он говорил. – Уснет, перенесем.

– Уложи меня на диване, - обнимая за шею, засмеялась Кэтрин. – Уложи меня на диване…

– Но сначала ты выпьешь молоко, - Кабарга отошел к камину, взял стоявший там стакан.

– Но сначала я выпью молоко, - Кэт освободила Олиша от практически «боевого» захвата. Дойдя до Сашки, оглянулась… – Ты – самый лучший!

Самый лучший…

Кэтрин уже давно спала, с головой укутавшись в пушистый плед, а они с Кабаргой все сидели на полу и смаковали вино из подвалов замка рода Кураи.

Молчать было легко. Говорить…

Кабарга менял шкуры, без труда вписываясь в каждую из них. Сволочь Скорповски… Веселый, ироничный, умеющий понимать Сашка, которого Кэт называла, как демоны, протаскивая сквозь зубы шипящие…

– Ты когда-нибудь любил?

Прежде чем ответить, Кабарга потянулся, прихватив висевшую на подставке кочергу, расшевелил поленья в камине. Потом вновь откинулся, опершись на боковину кресла, рядом с которым они устроились.

– Влюблялся часто, а вот любить… – Он закинул голову назад. Темнота скрыла потолок, оставив вместо него неизвестность. – Странно, - он вновь посмотрел на Олиша, - но если любовь – это когда ради кого-то готов выжить, даже там, где без шансов, то – да, любил и люблю. А если вот такая самоотверженность… – Вместо продолжения – двумя глотками опустошил бокал, поставив на пол, вновь наполнил до краев. – Так что там с кругом двенадцати?

– Традиции демонов, - мгновенно «переключился» Олиш. – Двенадцать признанных воинов присягают на верность достойному, создавая новый клан.

– И часто такое случалось? – Кабарга склонил голову, разглядывая винную гладь. Наклонился еще ниже, отпил, уменьшив уровень.

– За всю историю демонов лишь однажды, все остальные отказывались от такой сомнительной чести.

– И что в ней сомнительного? – Кабарга извернулся, посмотрев на друга снизу вверх.

Ответить Олиш не успел. Кэтрин шевельнулась, потом испуганно вскинулась, закричала… дико, протяжно, разбивая своим криком сонную тишину дома:

– Нет! Не надо… Не надо…

Затихла она только в руках Олиша. Прижалась, обхватив так, что не оторвать. Впилась пальцами, в чужой боли растворяя свой страх и… замерла, доверчиво расслабившись в его тепле.

Женщина-ребенок…

Его женщина-ребенок…

***

– Первая волна! Обязательной эвакуации подлежат:дети обоего пола до шести лет включительно и их матери или ближайшие родственницы, взявшие на себя эту ответственность. Беременные женщины в не зависимости от срока. Для обеспечения ментального контроля на каждую сотню мальчиков – четыре наставника соответствующего ранга. На каждую тысячу девочек – десять жриц в необходимом соотношении. Время по готовности – двадцать четыре часа. Срок – трое суток.

– Лучше бы я сдох у Гимли, - чуть слышно прошептал за спиной Никольски.

Не скажу, что была с ним полностью согласна, но… Проще в бой, чем такое.

– Наша задача… - будь на месте Андриша кто из наших, обязательно «прошелся» по всем взглядом, собирая в единое целое, дарих же продолжал смотреть прямо перед собой. – Группы «Север» и «Ворош» - контроль на дальних и ближних рубежах соответственно. Корпус «Миджари» - сопровождение. Ударная армада эрари Джориша обеспечивает боевое прикрытие. Вопросы?

Вопросы были, вот только задавать их при всем честном народе, собравшемся в главном оперативном зале базы «Каринд», я точно не собиралась.

– Вопросов – нет, - правильно оценил наше молчание Андриш. – Командиры и заместители командиров групп – останьтесь, остальные – свободны.

Дарил приподнял бровь, уточняя, касается ли это его, я – кивнула. От того, что стал вторым, моим помощником он быть не перестал.

Ягомо, стоявший рядом с Дарфином, как-то легко просочился между покидавшими зал капитанами и подошел к нам. Пожал руку перестроившемуся Юраю, заставив меня многозначительно хмыкнуть: расскажи о таком еще пару лет тому назад, подняли бы на смех, а тут…

– Знаешь, как они тестировали эффективность облучения Альдора? – Ягомо придвинулся ко мне вплотную. – Поднимали на борт…

Я – вскинулась, посмотрела удивленно, потом – кивнула. Раньше – не думала, но могла бы и догадаться. Других методов просто не существовало.

– Твою…! – протяжно выдохнул Никольски. – Это девчонок…

– У этих девчонок без особых вариантов, - оборвала я Юрая. Жестко посмотрела на Ягомо… уж он-то должен был знать.
– Видела я, как это… Не страшно – невыносимо, но иного пути нет. Либо сдохнуть всем, либо…

– Господа офицеры, прошу подойти ближе, - не дал мне закончить Андриш.

Я оглянулась… Фильтры на окнах сдерживали безудерное веселье местного светила, но оно все равно ощущалось, вызывая какое-то бурлящее, безрассудное, толкающее вперед чувство. К безумству, к любви ко всем и каждому, к желанию стать счастливой…

Здесь не было серости и мрачности, но лучше бы она. Контраст… Он был слишком сильным. Контраст между войной и этим праздником жизни.

– Начнем, - Андриш жестом активировал тактический стол, подвесил над ним объемку.