Гвалактика белая. И только вера. Книга 12
Шрифт:
Ночь за поляризованным стеклом была чисто номинальной. Яркий свет прожекторов под защитным куполом лишил не только звезд, но и самого ощущения покоя.
– А я разве что-то сказал? – Шторм с той стороны экрана был не столько спокоен, сколько флегматичен. Мол, говори… говори…
Еще вчера это ее выводило из себя, сегодня…
Она обернулась, тут же встретившись взглядом с Низмориным, который предпочел свое физическое присутствие в ее кабинете.
В должности, как и она, чуть больше полугода, но иногда казалось,
– До разработки Гросса Гимли не попадала в сферу наших интересов. Выведена из списка пригодных к заселению.
– Но у тебя на нее есть виды? – Шторм сдвинул кресло, окинул ее задумчивым взглядом.
– Виды? – переспросила Элизабет, неожиданно легко улыбнувшись. – Это больше, чем виды. Это… - она вернулась к столу, подняла еще одну внешку, развернула ее к Шторму, - серьезный намек на надежду.
– Считаешь, что там находится база Рикрейна? – Низморин поднялся, подошел ближе. В брошенном на нее взгляде было уважение и… азарт.
– Считаю, - довольно улыбнулась она, чтобы тут же продолжить уже серьезно: - По прогнозам Штаба домоны войдут в Сэю в течение полутора-двух месяцев. Если мы не успеем…
Заканчивать фразу было не обязательно.
Этот шанс добраться до Рикрейна и Визарда, вполне мог оказаться последним.
Дальнейший разговор был недолгим.
Да и о чем говорить, когда среди аргументов - исчезнувшие из открытых источников сведения о найденных на Гимли залежах черного инурина и подпись экспертов уже засветившейся у них лаборатории на решении о закрытии планеты.
Для соответствующих предположений хватала и каждого по отдельности, а уж когда и то, и другое…
– Времени на раскачку у нас нет… - тяжело вздохнув, чуть слышно повторила Элизабет слова Низморина, сказанные им напоследок. Окинула взглядом кабинет, зацепившись за цифры на таймере…
Начало третьего… Прогнозный на девять нуль-нуль она отменила, отдав группе приказ на отдых.
Им всем предстояла серьезная работа…
Входящий вызов не сбил с мысли, не стал неожиданностью и даже не вызвал раздражения, как это было в последнее время.
Что сдвинулось и почему…
Наверное, вот это самое… время, способное менять приоритеты, выставляя на грань самое ценное!
– Элизабет?
Голос был таким же, как вчера, позавчера, много дней тому назад… Взгляд – тоже.
Вопрос. Ожидание. Принятие…
Вместе – тяжело. По отдельности… с некоторых пор уже невыносимо.
– У меня есть восемь часов на сон, - позволив себе просто быть, мягко улыбнулась она. – Но если быть честной, то шести мне вполне хватит…
И не важно, что будет утром…
Главным было то, что оставалось с ними сейчас…
* «Космический маршал. В списках не значится»
Я не забыла… Помнила возникшие тогда ассоциации. Черный, как безлунная ночь, «Дальнир» и похожая на белоснежного дракона «Тсерра».
И о форме. Один – тонкий, изящный, смертоносный клинок. Вторая – иллюзия, мечта, облеченная в мягкие, неуловимые благодаря мерцанию корпуса, контуры.
«Эссанди» был другим. Идельный корабль! Возведенная в энную степень рациональность и плавная, стремительная безудержность… Струящиеся линии, скрывавшие в себе неизбежность…
Цвет его тоже был таким же… смешивая в себе категоричность и готовность к компромиссу. Серый. Пепел… окалина прошлого, навсегда оставшаяся на обшивке.
– Отклика нет…
Тсерра продолжала «забивать» единственный активированный «Эссанди» канал связи, полностью заглушив его «всем, кто меня слышит». Дальнир вновь и вновь пытался достучаться до пробуждающегося разума. Схему использовали опробованную: полная открытость. Предоставленный ИР корабля выбор: принять или…
– Придется садиться, - я стояла у смотрового экрана, наблюдая, как меняются внизу цветные пятна. Шли на пяти тысячах, картинка один в один, без увеличения. – Что скажет медицина?
– Разве важно, что скажет медицина?
– хмыкнул невидимый Стас.
– Все равно пойдете в полной защите.
– И не поспоришь, - я скосила взгляд на стоявшего справа Джориша. Уже не в первый раз. И в каждый из них ловила себя на том, что не могу выразить в словах то, что вижу.
Невозмутимость? Сдержанность в варианте жреца полного посвящения и бывшего лиската? Равнодушие?
Нет! Вот у сидевшего за штурвалом Джастина – выдержка, в которой смешалось все: и природная холодность, и выпестованное соответствующей подготовкой самообладание. А у этого…
– Капитан, полный доступ к базе. Встраиваем коммуникационные перемычки.
– Принято, - отозвалась я, не оборачиваясь.
«Добраться» до защитного купола, выставленного над кораблем, оказалось несложно. Две системы управления не стыковались друг другом, отрабатывая автономно. В одном контроль у искуственного интеллекта, коды к которому дал Хранитель. Во втором…
Со вторым было значительно сложнее. ИР «застыл» в режиме предактивации, не реагируя ни на блокирующие команды, ни на наши старания полностью вывести его из спячки.
– А он – красивый… - с какими-то ностальгическими нотками протянул Тарас.
Ему бы отдохнуть…
– Красивый, - согласилась я, «закрепив» на визоре изображение, передаваемое на «Дальнир» со сканеров базы.
Еще одна технология, «дотянувшая» до наших дней. Энергетический кокон, в котором находился лежавший на морском дне «Эссанди», был похож на кисею.
Обманчивое впечатление. Тонны отложений и полтора километра воды на тонкой пленке…
Им было, чем гордиться. Предкам, сумевшим соединить время.