Гвардейцы в воздухе
Шрифт:
Все девять истребителей Мещерякова вернулись на свой аэродром.
На другой день, патрулируя в составе шести ЛаГГ-3 в районе Ельни, группа Мещерякова встретила девять Ю-88, летевших в сторону столицы. Находясь в стороне и выше бомбардировщиков, Иван Иванович на большой скорости атаковал врага. Внезапность удара решила исход боя. Потеряв управление, противник стал беспорядочно отстреливаться, неприцельно сбрасывать бомбы, стараясь уйти от преследования. Воспользовавшись замешательством фашистских летчиков, наши истребители продолжали наносить удар за ударом и сбили
В начале февралая 1942 года после выполнения боевого задания в районе Ржева командир эскадрильи Мещеряков не возвратился на свой аэродром. 5 мая 1942 года Иван Иванович Мещеряков был удостоен звания Героя Советского Союза.
"Где, в какой стране мог родиться такой прием атаки, как таран? - писал трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин. - Только у нас, в среде летчиков, которые безгранично преданы своей Родине, которые ставили ее честь, независимость и свободу превыше всего, превыше собственной жизни".
Он не мог не вернуться
Командир первой эскадрильи Григорий Онуфриенко, заменив комэска Коваца, пользовался заслуженным авторитетом среди однополчан.
Отец старшего лейтенанта работал слесарем в Луганске. Во время гражданской войны погиб. Его имя высечено на памятнике, воздвигнутом на центральной площади в Ворошиловграде.
Пришло время, и на защиту Родины встал сын. Был он коренаст, вынослив, обладал незаурядной физической силой. Взгляд острый. Какое-то мгновение глядит на человека, а приметит все, до малейших деталей.
Самолетом МиГ-3 Онуфриенко владел в совершенстве. Всего 25 лет, а за плечами 110 боевых вылетов, 33 воздушных боя, в которых сбито 9 фашистских самолетов.
Командование поручало ему самые сложные и ответственные задания. Особенно восхищались мастерством летчика ведущие групп штурмовиков - он надежно прикрывал "илы" над полем боя. Они не раз наблюдали, как дерзко бросался на врага Григорий, защищая Ил-2 от истребителей противника. Когда на командный пункт приезжал командир дивизии полковник Толстиков, он обязательно вызывал к себе старшего лейтенанта Онуфриенко и передавал слова благодарности от экипажей "ильюшиных".
2 октября. Погода по-осеннему хмурилась. Небо прикрывали свинцовые облака. Было прохладно. Дул легкий ветерок.
Дежурное звено находилось в первой готовности. Остальные летчики в ожидании боевой работы, пристроившись поудобнее, кто как мог, "добирали", как выражались в авиации. В одиннадцать часов на командный пункт полка поступило боевое задание: выслать несколько групп истребителей на прикрытие наземных войск в район Ярцево. Там шел ожесточенный танковый бой. Первым должен был лететь Онуфриенко со своей группой. Точно в назначенное время четыре МиГ-3 поднялись в воздух и взяли курс на запад. За этой четверкой взлетели еще две. Все на аэродроме напряженно ждали возвращения летчиков. А они почему-то задерживались. Техники уже с беспокойством поглядывали то на ручные часы, то на западную сторону аэродрома. И вот наконец на бреющем полете показались два самолета. Но где же еще пара?
Тем временем прилетевшие сели - это вернулись Николай Городничев со своим ведомым. Григория Онуфриенко с его напарником не было. Комдив убежденно заявил: "Должны вернуться. Должны..."
День подходил к концу, вместе с ним гасли и последние надежды на возвращение летчиков. Пронизывающий осенний ветер гнал по аэродрому желтые опавшие листья, шевелились ветки уже оголенных берез. Было холодно и неуютно.
Прошли сутки, другие. Мрачнее всех ходил капитан Городничев. Он ругал себя за то, что в пылу боя потерял из виду ведущего группы...
Между тем фашисты, бросив все резервы, кое-где прорвали нашу оборону и опять начали продвигаться вперед. Над полем боя появились вражеские группы бомбардировщиков и истребителей. Дни настали для нашей авиации трудные. То и дело в воздух поднимались "илы", "миги", "лагги", развернувшись, уходили туда, где грохотал бой. В непрестанном рокоте моторов мало кто обратил внимание на приземлившийся У-2 - такие самолеты часто доставляли документы в штаб дивизии. Когда "кукурузник" подрулил ближе к стоянке, из второй кабины вылез Григорий Онуфриенко. Шея и голова его были забинтованы.
А случилось вот что. Едва наши истребители подошли к линии фронта, как Онуфриенко заметил вдали большую группу "мессеров". Подсчитал. Их было 12. Дальше раздумывать было некогда. В подобных случаях нет лучшей защиты, чем нападение. Это знали все наши летчики.
За первые месяцы войны они привыкли к боям с превосходящим по численности противником. Онуфриенко даже нравились такие поединки. Может быть, из-за неунывающего характера и веры в себя. Всегда первый в пилотаже и стрельбе по воздушным целям, он искал случая помериться силами с противником, проверить свое мастерство. Товарищи завидовали его задору и охотно шли с ним в полет.
Вот и теперь, не успел ведущий покачать крыльями, призывая ведомых сомкнуть строй, как летчики поняли - командир принял решение атаковать.
Гитлеровцы шли напролом единой группой, не меняя строя. Наши летчики решили первую атаку произвести в лоб, а затем, выполнив боевой разворот, ударить сзади.
Атака! И вот уже один фашистский самолет, неуклюже разворачиваясь, покачиваясь с крыла на крыло, пошел к земле. Начало сделано. Но радоваться еще рано. Противник разделился на две группы и попытался атаковать наши самолеты с двух сторон. Небо расцветилось пулеметно-пушечными трассами.
В неравной схватке наши сразили еще одного фашиста. Однако бой, трудный и упорный, продолжался. Очереди стали более экономными, летчики берегли оставшиеся патроны.
В пылу неравного боя немцам все же удалось расчленить нашу группу на пары и изолировать их друг от друга.
Онуфриенко упорно вел бой, а сам все поглядывал назад: как там оставшийся его напарник? Молодец, Гудок, держится, не отстал от ведущего! А кругом, куда ни посмотри, "мессеры". Вот один пошел в лоб, чуть выше. Григорий молниеносно упредил противника и дал очередь.