Гвардейцы в воздухе

Ильин Николай Григорьевич

Сильный удар хвостом "лагга" по концу плоскости "мессера". Тот сорвался в штопор и ударился об землю. Взрыв! Где-то около деревни Тимофеево.

Командир звена выровнял самолет. Мотор работал четко, что радовало. Попробовал ручку, она плавно двигалась, подчиняясь воле пилота. Тогда он осторожно развернул истребитель и взял курс на свой аэродром.

Переваливаясь с крыла на крыло, самолет Бикмухаметова быстро терял высоту. Далеко не дотянув до посадочного знака, резко коснулся колесами земли, "отмочил" одного козла, затем другого и наконец остановился.

Летчик подрулил к стоянке, выключил

мотор, вылез из кабины, едва веря, что уже дома. Друзья окружили его плотным кольцом. Все внимательно рассматривали чудом уцелевшее после тарана, перекрывшее все границы живучести хвостовое оперение самолета. До сих пор загадка - как можно было такую машину привести на аэродром. Где предел человеческому умению, выдержке, мастерству? Ведь на какой риск шел Бикмухаметов, тараня гитлеровца над расположением его наземных войск. Недаром он считался одним из лучших истребителей полка.

В начале августа сорок второго года гвардии сержант Иван Лавренко также таранил фашистский самолет. Пятерка ЛаГГ-3 во главе с гвардии старшим лейтенантом Гречневым прикрывала свои войска в районе Ржева. Вдруг из облаков выскочили шесть Ме-109. Ведущий ринулся на противника, увлекая за собой ведомых. Завязалась схватка. Гречнев сбил одного "мессера". В разгаре боя Лавренко заметил, как в хвост истребителя, пилотируемого молодым летчиком Ермолаевым, зашел Ме-109. Немедленно бросился на помощь, удачной атакой отогнал воздушного пирата.

В это время другой Ме-109 пытался зайти в хвост самолета Лавренко. Сержант сделал резкий маневр. Атакующий "мессер" проскочил его и оказался перед носом самолета гвардейца. Лавренко немного довернул машину, винтом ударил по стабилизатору самолета противника. Раздался треск. Машину бросило в сторону, но привязные ремни удержали летчика в кабине. От удара "мессершмитт" сорвался в штопор. Взорвался он севернее Ржева.

Машина Лавренко тоже вошла в штопор. Рули управления не действовали. Летчик попытался вылезти из кабины, но встречная струя воздуха плотно прижала его к сиденью. Лавренко рванул за кольцо. Раскрывшийся парашют буквально выдернул его из кабины. Отважный гвардеец благополучно приземлился на нейтральной полосе. Его подобрали наши танкисты.

Август оказался знаменательным для полка. Быстро рос счет сбитых самолетов.

Выросло мастерство летчиков. 30 августа две пятерки ЛаГГ-3, возглавляемые Василием Гриневым и Игорем Шардаковым, над линией фронта встретили смешанную группу бомбардировщиков: восемь Ю-87, шесть Ю-88, четыре До-215 под прикрытием восьми Ме-109.

Смешанная группа бомбардировщиков лишний раз доказывала, что у фашистов сорвалось "молниеносное" наступление. Война оказалась затяжной, они потеряли много машин, поэтому вынуждены посылать самолеты разных типов, с разной скоростью полета.

Это сразу определил Василий Гринев. В первую очередь надо атаковать До-215. Они маломаневренные. После выхода из атаки стоит заняться Ю-87. Нельзя пропускать к линии фронта Ю-88.

Спланировав мысленно свой бой, командир группы начал его осуществлять со всей решимостью.

Так Григорий Инякин сбил До-215. Шардаков сумел снизу зайти к Ю-87 и с ходу поразил его. Его примеру последовал Николай Макаренко, умело уничтожив второй Ю-87.

Ю-88 оказались крепкими орешками. На них, видно, были опытные летчики: подстроились ближе друг к другу, чтобы усилить плотность огня своих воздушных стрелков. Но все же Гриневу и Лавренко удалось сбить по одному бомбардировщику Ю-88.

Три Ме-109 с разных сторон атаковали самолет Макаренко. Осколки разорвавшихся в кабине ЛаГГ-3 вражеских снарядов срезали ручку управления, ранили летчика. Пришлось выброситься с парашютом. Когда шелковый купол наполнился воздухом, Макаренко попытался подскользнуть, однако подтянуть стропы ранеными руками ему не удалось - не хватило сил. После приземления на передовой линии к Макаренко подбежали наши солдаты и на плащ-палатке оттащили его в овраг, затем погрузили на двуколку и отвезли в землянку, где оказали первую помощь: перевязали раны и заставили выпить полстакана спирта. Затем на По-2 доставили в госпиталь в город Торжок. Здесь обстоятельно промыли все открытые раны: рук, груди, ног. Врачи были очень удивлены, когда увидели на прикрепленном к гимнастерке ордене Красного Знамени летчика большую вмятину от осколка. Позже орден пришлось заменить. Не будь его осколок попал бы прямо в сердце летчика. Что и говорить - повезло.

–  Ты, брат, родился в сорочке, - говорили боевые друзья Макаренко.

Едва только солнце зашло за горизонт, как поступила команда: общее построение около командного пункта. Построились: управление полка, затем первая, вторая и третья эскадрильи. Народу много - полк стал трехэскадрильным.

Исполнявший в то время обязанности командира полка Зайцев вручил всем нагрудные знаки "Гвардия". Этот знак был установлен правительством 21 мая 1942 года.

В полку берегли молодых летчиков, осторожно вводили их в строй. Заставляли изучать силуэты фашистских самолетов, запоминать их летно-тактические данные, экипаж и вооружение, уязвимые места. Кроме этого, производились контрольные стрельбы по силуэтам самолетов.

Занимался с молодежью Василий Зайцев. По схемам подробно разбирал проведенные бои. Любил проигрывать их, для чего были сделаны из дерева макеты самолетов. Летчики по очереди атаковывали моделью самолета машину Зайцева. Опытный ас показывал, какие надо применять эволюции, как уходить от преследования, как атаковывать.

8 ход пускались и руки. Ладони то взлетали вверх, то устремлялись вниз, повторяя возможные эволюции самолетов. Строгий учитель заставлял своих учеников изучать по карте район полетов. Молодые летчики постоянно выезжали на аэродром, присутствовали при постановке задач и разборе полетов. Потом следовал полет вокруг аэродрома. Пока один из молодых был в воздухе, опытный истребитель, а то и пара, прикрывали аэродром.

Настал день, когда Зайцев сказал комсомольцу Александру Уроденко:

–  Полетишь с майором Журиным. Пора.

С аэродрома вылетела четверка. Повел ее майор Журин. Не долетая до линии фронта, истребители встретили ФВ-189. На фронте этот самолет называли "рамой", "костылем". Был он корректировщиком.

Журин приказал Уроденко атаковать. "Рама" очень маневренна. Не всякому летчику-истребителю удавалось сбивать ее.

И на этот раз фашист ловко увернулся от огневой трассы. Атака следовала за атакой, а ФВ-189 не падал. Молодой летчик горячился. Наконец он сумел взять себя в руки, вспомнив дружеские советы Василия Зайцева. С предельно близкой дистанции всадил во вражеский самолет две пулеметно-пушечные очереди.