Гвен Винн. Роман реки Уай
Шрифт:
Ни звука не слышно, кроме шума ветра, который траурно шелестит в листве деревьев на холме, а ближе и внизу трогает поверхность воды.
Наконец, убедившись, что кладбище в их распоряжении, они принимаются за работу и прежде всего расстилают на траве рядом с могилой простыню, чтобы не оставить следов, – обычный трюк кладбищенских воров. Потом руками начинают снимать дерн и осторожно укладывать на простыню травой вниз. После этого, взявшись за лопату и совок, раскапывают землю, складывая ее рядом грудой.
Использовать кирку не нужно: почва мягкая и вынимается легко. И копать им приходится недолго – меньше, чем они предполагали. Меньше чем через восемнадцать дюймов инструменты касаются твердой поверхности; это дерево – крышка гроба.
Как только лопата касается крышки, младший поворачивается к товарищу и произносит:
– Я вам говорил: слушайте!
Он снова стучит лопатой по гробу. В ответ слышится глухой звук слишком глухой для содержимого, которое там должно находиться.
– Там нет тела! – добавляет он.
– Может, лучше посмотреть и убедиться? – предлагает второй.
– Конечно.
Снова она вынимают землю и продолжают это делать, пока не очищают весь гроб. Потом, вставив конец мотыги под крышку, поднимают ее; она не прибита, лежит совершенно свободно, все винты исчезли!
Упав ниц и вытянув руки, младший шарит ими в гробе – он не ожидает наткнуться на тело и делает это машинально и чтобы проверить, нет ли здесь чего-нибудь другого.
Ничего нет – только пустота. Дом мертвых не населен – его обитательницу похитили!
– Я так и знал! – восклицает он, откидываясь. – Я знал, что моей бедной Мэри здесь больше нет!
Говорит это не кладбищенский вор, похититель тел, а Джек Уингейт. А его спутник –Джозеф Прис.
После этого молодой лодочник не говорит ни слова о своем открытии. Теперь он скорее не печален, а задумчив. Но держит свои мысли при себе; шепот, который он иногда адресует спутнику, это указания: они закрывают крышку гроба, укладывают назад всю земли, стряхивают остатки почвы с простыни и кладут на место дерн – делают это с такой осторожностью и тщательностью, как будто кладут мозаичную плитку!
Потом, прихватив инструменты, возвращаются в лодку, садятся в нее и отталкиваются от берега.
Попав в течение, они погружаются в мысли. Но мысли эти различны. Старый лодочник все еще думает о Коракле Дике, который похищает тела и продает их медикам, зарабатывая свой бесчестный пенни.
Но мысли Джека Уингейта совсем другие. Он думает – нет, надеется, почти верит, что тело, выкопанное из могилы, не было мертвым, что Мэри Морган по-прежнему жива!
Глава шестьдесят первая
Необходима помощь
– Утонула? Нет! Она была мерта, еще не коснувшись воды. Убита, вне всякого сомнения.
Так говорит капитан Райкрофт. Обращается он к самому себе, потому что он один в гостиница на Уае; он по-прежнему в Херефордшире.
Более предположительно он продолжает:
– Я думаю, ей заткнули рот и каким-то образом лишили чувств; потом унесли и бросили в воду, давая ей возможность завершить их дьявольское дело. Двойная смерть; хотя, наверно, она не страдала дважды. Бедная девочка! Надеюсь, не страдала.
Продолжая расследование, которому решил посвятить себя, он, кроме совершенно необходимых разговоров с Джеком Уингейтом, ни с кем не поделился своими сомнениями. Отчасти потому что по соседству близких знакомых у него нет, но главным образом из боязни выдать свою цель. Она еще недостаточно созрела для всеобщего рассмотрения, тем более для суда присяжных. Действительно, пока он не может никого обвинить, и все, что он до сих пор узнал, лишь подтверждает, что его первоначальные подозрения были правильны.
Он совершил вторую поездку на лодке в проток – сделал это днем, чтобы убедиться, что не ошибся в своих наблюдениях при свете лампы. Именно для этого он заказывал на следующий день скиф Уингейта; по некоторым соображениям они добрались до Ллангоррена на рассвете. И тут Райкрофт увидел зрелище, которое удивило его не меньше вчерашних следов: большой оползень с вершины утеса. Однако это происшествие не сбило его со следа. Если его не обманули фальшивые следы, не обманут и попытки их скрыть. Как только он увидел эту картину, сразу понял, что перед ним не природный оползень, а работа человеческих рук! И произошло это меньше часа назад, потому что все еще падают высвобожденные куски почвы и вода внизу не очистилась от мути. От лежащего на дне камня еще поднимаются пузырьки!
Попади он сюда на несколько минут раньше и оставаясь невидимым, он увидел бы на вершине утеса человека, работающего ломом; этот человек поддел ломом камень и перевалил через край; а потом тщательно ликвидировал следы применения инструмента и собственные отпечатки ног!
Этот человек видел на рассвете капитана в скифе; лодка шла вниз по течению; точно так же как прошлым вечером при свете луны. Потому что человек, вставший так рано и занявшийся работой Сизифа, был не кто иной, как отец Роже.
У священника едва хватило времени, чтобы отойти и спрятаться, когда лодка зашла за островок – на этот раз не прячась под папоротниками, а под прикрытием вечнозеленых кустарников, на большем и более безопасном удалении. Тем не менее священник видел удивленное выражение лица капитана при виде катастрофы; продолжая смотреть, видел, как изменилось это выражение.
– Un limier veritable (Настоящая ищейка! Фр. – Прим. перев.)! Собака, учуявшая кровь и намеренная идти по следу, пока не отыщет тело. Ага! Игру следует у него отнять. Ллангоррен Корт снова должен поменять владельца, и чем скорее, тем лучше.