Гвоздь в пятке
Шрифт:
После ухода бабули в ту роковую пятницу Юнис собралась ложиться спать, как вдруг заметила забытый на столе каталог. Свет у бабули еще горел, и Юнис решила отнести ей каталог. Вышла она через заднюю дверь – вот почему картежники и не заметили ее ухода. К тому же, по словам Юнис, игра в «шулера» всегда сопровождалась громким смехом и криками.
– Я заглянула в окно кухни… и увидела бабулю со сковородкой в руке. А потом… потом я увидела… – глаза Юнис расширились, – как она подняла сковородку и ударила Персиваля по голове!
Вбежав
Бабуля же вела себя так, словно ничего не произошло. Спокойно повернулась к внучке и заявила:
– Смотри-ка, Юнис! Кто мог такое сделать?
– Но ведь это сделала ты, бабуля! Я сама видела!
На что бабуля произнесла:
– Вот как?
Ответ более чем хладнокровный, вы согласны? После чего пожала плечами и добавила:
– Персиваль сам виноват. Видишь, как он расправился с бедной Пташкой. Вот и получил по заслугам. Он мне давно на нервы действовал!
В ужасе уставясь на жалкие трупики, Юнис никак не могла сообразить, что же ей теперь делать. А бабуля тем временем небрежно продолжала:
– Кстати, Юнис… Если нужно от кого-нибудь избавиться, лучше сковородки не придумаешь.
Точно тебе говорю. С Рэем и Мэрилин тоже все здорово вышло.
У Юнис голова пошла кругом.
– Вот уж кто действует мне на нервы! – не унималась бабуля, напрочь забыв, о чем только что шла речь. – Нет, ты только подумай! На прошлой неделе Рэй имел наглость заявить, что его цветник лучше моего! Каков нахал, а?
Теперь Юнис думала только об одном: как бы не упасть в обморок.
– А Мэрилин жаловалась Делберту на мой кофе! Будто бы у меня не кофе, а бурда. Так прямо и сказала, представляешь? – Размахивая сковородкой, бабуля двинулась к внучке. Юнис пятилась до тех пор, пока не наткнулась спиной на кухонную дверь. – Мэрилин просто ужас как действует мне на нервы!
Видя, что бабуля все приближается и приближается, Юнис едва не закричала от ужаса. Но как выяснилось, той всего лишь нужен был новый каталог семян.
– Ты моя умница! – радостно воскликнула бабуля. – Принесла новый каталог!
Вынув толстый том из оцепеневших рук Юнис, бабуля швырнула сковороду на пол и прошла к столу с явным намерением заняться своим драгоценным цветником.
Юнис же, точно парализованная, застыла у двери.
– Я смотрела на бабулю и думала, что нам давным-давно следовало догадаться о ее болезни. В последнее время она постоянно все забывала. Даже Персиваля с Пташкой покормить – и то забывала.
Что ж удивляться ненормальному поведению Персиваля на Рождество, когда Корделия навещала родственников? Бедный кот всего лишь требовал положенного обеда. Вот об этом-то и догадалась Корделия тогда, в ресторане… Только признаться не захотела, что ее бабуля, с которой «все в порядке», даже собственных питомцев накормить забывала!
– И еще я думала о том… что теперь бабулю придется отправить в больницу… и она больше не увидит ни своего садика, ни дома… – продолжала Юнис. – Мне стало так ее жаль… Но что же делать? Нельзя же позволить бабуле убивать всех, кто действует ей на нервы, верно?
Я был с ней полностью согласен.
– Бабуля была такой гордой… и нас всегда учила, как это важно – сохранять честь семьи и доброе имя… И вот теперь… – Юнис смахнула слезы. – Теперь она сама… Будь она в здравом рассудке, со стыда умерла бы!
Видя, с каким безмятежным удовольствием старушка принялась чертить план цветика, Юнис сделала первый вывод. О здравом рассудке бабули можно навсегда забыть. А через минуту ей неизбежно пришлось сделать и еще один вывод.
Случайно уронив карандаш на пол, бабуля наклонилась, подняла его, после чего задумчиво уставилась на сверкающий линолеум.
– Ты только взгляни, – обратилась она к внучке, – дедуля до того надраивает пол, что по нему ходить страшно! – Она укоризненно помахала карандашом. – Этот чистюля действует мне на нервы! Прямо как гвоздь в пятке!
Юнис молчала, не сводя с нее глаз. Стало ясно, что над дедулей нависла смертельная угроза.
– И я поняла, что нужно сделать… И чтобы уберечь дедулю, и чтобы бабуля не провела остаток своих дней в тюрьме или в больнице для умалишенных, и чтобы доброе имя семьи осталось незапятнанным. Я точно знала, что она бы со мной согласилась.
Юнис сделала глубокий вдох.
– Я… подняла сковородку и… Честное слово, я постаралась все сделать быстро, чтобы бабуля не мучилась. Два раза ударила… на всякий случай. Лучше уж наверняка… – В ужасе от собственных слов, Юнис широко распахнула глаза.
Она смотрела прямо перед собой, устремив неподвижный взгляд куда-то в пространство. Корделия у нее за спиной тихонько всхлипывала. – А потом… потом ударила и Пташку. Чтобы никто не догадался, что ее загрыз Персиваль. Иначе ведь могли догадаться и о том, что Персиваля… что это сделала бабуля. – Юнис провела дрожащей рукой по волосам. – Вот и все… Вымыла сковородку, поставила на место…
Как истинный профессионал, я, разумеется, демонстрировал безмятежное спокойствие, словно в этой истории не было ровным счетом ничего необычного. Но сам, признаться, думал о дедуле. Каждое утро в течение многих месяцев он брал в руки пресловутый «тупой предмет» – орудие убийства, так и не найденное полицией. Каждое утро жарил себе на нем яичницу с беконом…
Прогнав страшное видение, я смог наконец сосредоточиться на рассказе Юнис.
– …а потом схватила каталог, побежала домой и поскорее легла в постель. Как будто ничего не случилось.
Рыдания Корделии становились все громче.
– Ох, Юнис, – всхлипнула она, – ну почему ты мне сразу не сказала? Я бы тогда не обратилась в агентство…
– Давно ты догадалась? – спросил я. Из чистого любопытства, не более того.
Корделия отвела взгляд. Промокнула кружевным платочком заплаканные глаза.