Гюрза с бирюзой
Шрифт:
«Гюрзу» баронесса фон Хёнинген, тем не менее, опознала мгновенно и решительно:
— Да, это мой браслет. Несколько лет тому назад у меня, мягко говоря, «позаимствовали» некоторые вещицы, в том числе и его. Я не заявила в милицию, поскольку знала, кто это сделал, и не хотела лишней огласки.
— Но сейчас-то вы можете назвать его имя?
— Это был мой тогда очень близкий друг, — уклончиво ответила Александра. — Семейное предание о браслете он, конечно, знал. Знал и то, что моя прабабка-итальянка, урожденная Медичи,
— Значит, письма вы не писали и ничего господину Сонину не посылали?
— Сонин? Кто это?
— Артур Владимирович Сонин — последняя жертва этой вашей «семейной реликвии».
— А его настоящая фамилия Сонин? Вот не знала. Впрочем, я и псевдоним-то его смутно помню. Говорю же: знакомы мы не были, никогда не общались и я понятия не имею, для чего понадобилась вся эта нелепая мистификация с письмом от моего имени и почему браслет прислали именно Артуру.
— Так вы можете назвать имя того человека, который, по вашему выражению, «позаимствовал» браслет?
— А зачем? Столько времени ушло… И я его простила давно…
— Это, конечно, очень великодушно с вашей стороны, госпожа баронесса, но пять смертельных случаев… Кто-то ведь прислал этот браслет господину Сонину, правда?
— А вы можете гарантировать, что в обмен на имя я получу браслет обратно?
— Пока не могу, — покачал головой следователь. — Вот когда раскроем это дело, тогда… Так что вы сами заинтересованы в скорейшем завершении расследования. Или я должен напомнить вам об ответственности за утаивание от следствия важных сведений?
— Да пожалуйста, если вы так настаиваете. Это — Сергей.
— Какой Сергей? Фамилия у него есть?
— Понятия не имею, — пожала плечами Александра. — Он довольно известный поп-певец, выступает просто под именем Сергей. Какое-то время мы с ним были близки, потом разошлись. Ну, знаете, как это в жизни бывает…
— Разошлись потому, что он вас обокрал?
— О нет, просто — расстались. Пропажу я обнаружила несколько месяцев спустя.
— И ничего не предприняли?
— Почему же? Позвонила Сергею, сказала ему все открытым текстом. Но он страшно возмутился, все абсолютно отрицал, посоветовал заявить в милицию.
— Почему же вы не заявили?
— Так ведь больше полугода прошло. А признаваться в том, что много лет хранила в доме сильный яд, мне как-то не хотелось. Попереживала, даже всплакнула пару раз — от досады. А потом — махнула рукой. Знаете, Конфуций еще говорил, что лучше все потерять, чем сожалеть об утраченном.
— Не знаю, — буркнул следователь. — А кроме этого самого Сергея, вы никого больше не подозревали?
Александра покачала головой:
— А больше и некого было. Я — порядочная девушка, встречалась только с Сергеем, а посторонних
— А если это было обычное ограбление? Вскрыли квартиру…
— Ничего из того, что лежало на виду, не пропало. Деньги, колечки, цепочки, довольно дорогой сервиз, видеоаппаратура… Я же говорю, что заметила пропажу спустя почти полгода, когда зачем-то полезла в секретер, где была шкатулка со всякими старыми безделушками.
— Значит, с господином Сонином лично вы знакомы не были? — уточнил на всякий случай следователь. — Никакого письма ему не писали, никаких подарков не посылали?
— Повторяю: нет, нет и нет. В письме правда только о браслете и о моем замужестве. Все остальное — чистой воды фантазия. Написано, что я, якобы, не могу иметь детей. Глупости! Могу и буду иметь, мы с мужем решили, что я буду рожать столько, сколько Бог даст. Ну, и вся история моего знакомства с Артуром — абсолютная выдумка. Дешевый плагиат из какого-нибудь дамского романа.
Баронессу фон Хёнинген пришлось отпустить с приличествующими случаю извинениями. Теперь предстояло найти Сергея, что, впрочем, особых трудностей не представляло: он, как и покойный Артур, был довольно известным рок-певцом, только чуть менее известный и популярный.
Явившийся на допрос Сергей, фамилия которого оказалась простой и незамысловатой — Иванов, дал показания, прямо противоположные тем, которые были получены от Александры фон Хёнинген.
— Я? Обворовал? Да врет эта кукла, как всегда врала. Потому мы и разошлись, что она никогда правду сказать не могла, все время что-то придумывала, каждый раз новое.
— А как же у вас оказался браслет?
— Очень просто. Шура мне сама его подарила.
— Зачем? Браслет-то женский…
— Откуда я знаю, зачем. Пришла ей в голову такая вот фантазия: мол, встретишь когда-нибудь девушку или женщину своей мечты, подаришь ей этот браслет, и никогда она тебя не оставит…
— Что-что? — встрепенулся следователь. — Повторите, пожалуйста.
Сергей не без удивления повторил фразу почти дословно.
— Это вы писали? — осведомился следователь, кладя перед ним копию полученного Артуром письма.
Сергей с некоторым усилием прочитал текст и присвистнул:
— Ни фига себе история!
— Так это вы писали или нет?
— Я, знаете, и читать-то не очень люблю, а писать, да еще так складно… Не-е, это Шуркина работа, очень на нее похоже.
— Шуркина? — не понял следователь.
— Ну, Александры, фон баронессы нашей. Точно, она писала: немного правды, а все остальное — вранье.
— Что именно?
— Ну, с Артуром она была не просто знакома, а очень близко знакома, то есть какое-то время считалась даже его «постоянной подругой». С месяц, что ли. Ночевала у него неоднократно и все такое прочее. Господи, да свидетелей же полным-полно, подтвердят.