Гюрза
Шрифт:
Говорят, удав гипнотизирует кролика. Мура! Просто кролик еще надеется: если сделать вид, что тебя нет, удав не бросится. Вот и я застыл, как в детстве по команде «замри».
— Не смущайся, — прошелестела гюрза, — присаживайся, в ногах правды нет.
Что она знает про ноги? У змей их нет.
Я сел покорно на остатки дувала.
Можешь переобуться, — разрешила змея.
Я и сам понял, что не ступлю и шага, пока не перемотаю портянки.
— Довести свои ноги до такого состояния может только начитанный мальчик, — сказала она. — Жаль лишь, что вы, теперешние, не читаете Библии.
— Кто вам сказал, что я не читал?
— О! В таком случае, разговор становится интересным. Тебе наша встреча ни о чем не напоминает?
Я вспомнил, где видел такую картинку. С дерева свешивается Змей, под деревом голая дама.
— Так это были вы?!
— Положим, тогда у меня были ноги, и не было необходимости лазать по деревьям. Это сейчас я охочусь на птичек. Воробушки повадились расклевывать виноград. Нехорошо. Их надо кушать за это, воробушков.
Выходит, змей охотился на воробьев, затаившись среди зеленых звезд виноградных листьев. И, хотя он разговаривал со мной гораздо приветливей сержантов, старшины и даже офицеров, я предпочел предпринять отступление за дувал…
— Пос-с-стой, — просвистело мне вслед. — Давай побеседуем всласть, как пресмыкающийся с пресмыкающимся.
Мой собеседник стал сползать на землю, освобождая виноградную лозу от своих холодных объятий.
— Бог с ними, с воробушками, пусть еще попрыгают… А ты скажи, кто, по-вашему, первый человек на Земле?
— Товарищ Сталин, Верховный Главнокомандующий…
— Не морочь мне голову, я тебе не старшина. Отвечай не по уставу, а по Библии. Кто венец творения?
— Адам.
— Дался вам этот ваш Адам. Кого не спросишь Адам. Сколько я уже перекусал таких умников!
— Там так написано, я не виноват. Но, может, вы подскажете, вам виднее?
— Подсказывать нехорошо. Учить надо. Сказано в писании: «Змей был мудрее всех зверей». Утром шестого дня творения, когда Адама еще и в помине не было, я уже ходил на двух ногах и умел говорить, чего другие звери не умели. Короче, я был тогда венцом творения. — Змей вдруг ударил в меня лучом из вертикальных прорезей глазниц. — Утро мира, ах, какое оно было это утро мира! Горы, тогда еще мягкие и горячие, сияли остывая, и твердели под солнцем, пока Бог вертел Землю на гончарном круге.
— Говорят, она до сих пор еще вертится.
— Возможно. А воздух можно было пить из небесной чаши. Все зверьки и звери стояли столбиками, дыша утренним, сладким воздухом., и никто не отравлял нам питье, ни один дымок, пока не было человека — «И увидел Бог, что это хорошо» — записано в Книге Книг, и тут бы Ему остановиться: от добра добра не ищут, — а Он: «Создадим человека по образу и подобию нашему»… Взял и все испортил. Он создал их мужчиной и женщиной, но это были довольно бессмысленные существа, если разобраться, «они были оба наги, Адам и жена его, и не замечали наготы своей». Не заметили, что на них нет штанов. Чем они, в таком случае отличались от животных?
Змей разлегся пожарным рукавом в винограднике и продолжал разглагольствовать.
— Ничего, что ты со мной на вы, а я с тобой на «ты», мой мальчик? Все же я старше на пять тысяч семьсот с хвостиком. Я, можно сказать, живой свидетель зари человечества. Все было так, как написано: «…посадил Господь Бог сад в Эйдане с востока, и поселил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево приятное на вид и годное в пищу. И заповедал Бог человеку, сказав: «от всякого дерева сада ты можешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь»… Я правильно излагаю?
— Вам виднее…
— А теперь вопрос на засыпку: зачем сажать в раю ядовитые деревья?
— Вы спрашиваете у меня?
— А что, в вашей роте есть еще один такой скептик, Анатоль Франс в обмотках?
— Я бы спросил, а вся рота — нет.
— И тебя бы заставили ползать по-пластунски «от забора до обеда» за разговорчики в строю. И меня Господь Бог вот уж пять тысяч семьсот лет гоняет ползком по-пластунски за то, что я шепнул бабе: «Ешь, дура, ничего с тобою не сделается». Он сказал: «:Проклят будешь! На чреве твоем будешь ползать, вражду положу между тобою и женою, и между потомством твоим и потомством ее: она будет разить тебя в голову, а ты будешь язвить ее в пяту".
— А как вы узнали, что плоды не ядовитые?
— Попробовал.
— И не побоялись умереть?
— Что я, дурак? Я подобрал одно червивое, которое уже валялось на земле. Если червь не сдох, так чем я хуже червя?
И, правда, гюрзу с червем не спутаешь никак. У червя ни головы, ни глаз А у этой бдительная физиономия начальника милиции города Геок-Тепе, только у того глаза вдоль, а у этой — поперек.
— Он бы не стал ни с кем делиться, — сказал я. — Поставил бы у дерева постового и никого не подпускал, пока все не обобрал.
— О ком это ты?
— О начальнике милиции.
— Нашел с кем сравнивать… Кто мудрее всех зверей? Кому известны все замыслы и помыслы Божьи? Мне — или его голым пупсам, вроде тех целлулоидных, что продаются в магазинах? Как они у вас называются?
— Потребительская кукла..
— Вот вы и были бы все потребительскими куклами, если бы я не уговорил тогда Еву откусить от плода добра и зла… Кто открыл глаза людям? Кто им дал понять, почему Бог наложил запрет на это дерево? Кто сказал «Знает Бог, что в день, в который поедите от того дерева, откроются глаза ваши, и вы станете подобными Ему самому, познаете добро и зло».
— А вы откуда все это знали? Вы у Бога под стулом сидели?
— Ты что, еврей?
— Как вы догадались?
— Для этого ни в паспорт не надо заглядывать, ни в штаны. Кто еще столько вопросов задает?
— Так ну?
— Я бы не хотел вдаваться. Дело сугубо личное.
— Почему личное, если пострадало все человечество?
— Тебе мало, что ты еврей, так ты еще интеллигент. Не сдохнешь, пока не узнаешь, чего тебе знать не положено… — вертикальные зрачки сузились и остановились. — Ну ладно, сначала расскажу, а потом ужалю. Есть вещи, которые живым знать не положено.