Х-ассенизаторы: Огонь по тарелкам!
Шрифт:
– Браво! – восхитился профессор и посмотрел на Раимова.
– Товарищ подполковник, где вы отыскали такого любознательного сту… солдата то есть, я хотел сказать. Вот уже пятый раз, если мне память не изменяет, во время моего доклада у этого молодого человека возникают вопросы, которые он хочет разрешить! Слушайте, товарищ Раимов, отдайте мне этого солдата в ученики. Я чувствую, что в нем есть что-то гениальное!
Кедман, совершенно не ожидавший такой реакции на уставную фразу, поначалу даже, не понял, что речь идет о нем. Несколько секунд он тупо таращился прямо в рот Зубова – пломбы, что ли, пытался пересчитать? – а затем неожиданно начал краснеть. Правда, из-за цвета кожи капрала этот процесс происходил не совсем привычно
В общем, изменение оттенков коричневого цвета, произошедшее у американца, на общий ход истории никак не повлияло. Большинство собравшихся в актовом зале этого даже не заметили. Зато смущение американца не ускользнуло от пристальных глаз Пацука. Есаул фыркнул.
– Конечно, гениальное в Кедмане есть, – во всеуслышание заявил он. – Воно ж у афроевреев всегда есть. Они гениально могут прикидываться неграми!..
– Мо-олчать, Пацук! Два наряда вне очереди! – рявкнул Раимов, всем своим видом показывая, как относится к любым межрасовым конфликтам, а затем повернулся к профессору. – Товарищ Зубов, вы сможете делать с этим бойцом все, что хотите, после его демобилизации. А пока он мне и самому очень нужен, – неизвестно, какого цвета стал бы капрал после второй похвалы подряд, но подполковник не дал ему времени на изменение окраски. – Так о чем ты спрашивал, агент Кедман?
– Я только хотел узнать, как открытие возможности гиперпространственного перемещения может помочь нам в борьбе с инопланетными захватчиками, – отчеканил капрал. – Насколько я помню, чтобы перемещаться в гиперпространстве, нужно иметь особое координационное устройство в точке выхода. Такое, как база инопланетян на обратной стороне Луны.
– Ты гляди, что похвала с людьми делает. Даже Кедманы всякие соловьями петь начинают! – ехидно проворчал Микола.
При этом есаул, забыв о том, с кем находится в антагонизме, толкнул Сару Штольц локтем в бок. Потом вспомнил и сплюнул, проворчав что-то неразборчивое, но очень похожее на фразу «кругом одни евреи». Девушка сделал вид, что не обиделась. Раимов, явно устав давать наказания Пацуку, поддержал ее почин, показав, что ничего не слышал. А вот Зубов и на самом деле реплику Миколы не разобрал. Поэтому и внимания на нее решил не обращать.
– Вы абсолютно правы, молодой человек, – улыбнулся американцу профессор. – Мы еще не знаем, каким именно способом инопланетяне создают подобные координационные точки выхода, но, надеюсь, в ближайшем будущем эту проблему решим, – и попытался объяснить это утверждение заинтересованным слушателям. – Дело в том, что…
– А вот теперь моя очередь! – перебил его Раимов, поднимаясь с кресла. – Бойцы, вчера вечером ученые-астрономы обнаружили, что на орбите Марса появился космический флот инопланетян! Извините, что не сказал этого раньше, но мне было не до того, чтобы устраивать общие собрания. У меня, видите ли, тоже начальство есть…
Раимов, наверное, хотел добавить к своей краткой речи еще несколько фраз для придания ей выразительности. Однако выполнить задуманное он не успел. Услышав первую часть фразы, «икс-ассенизаторы» застыли, а затем актовый зал огласил звонкий крик есаула.
– Мама моя, ридна Украина! – оповестил всех Пацук. – У них целый космический флот, а нас только пятеро!..
И спорить с этим утверждением никто не стал. «Икс-ассенизаторов» было действительно пятеро против целого космического флота…
Глава 3
То, что потом назовут колыбелью человечества. Первый год новой, гиперпространственной эры. Правда, об этом еще никто не знает. По официальным данным – приморский курорт в районе Тихого океана. На самом деле – Токио. Точное время неизвестно никому, за исключением будильника. Но он молчит…
Российский Президент стоял у окна самых шикарных апартаментов, поскольку иных ему выделить просто не могли, на двести сорок втором и последнем этаже мегагостиницы «Упадика Нататами». Конечно, пейзаж за окном еще только отдаленно напоминал тот мегаполис, во времена юности Черментатора выросший на месте шести городов – самого Токио, Иокогамы, Кавасаки, Кавагути, Итикавы и Тибы – но Президент будущего не знал, поэтому и не ужасался. Просто стоял и думал: «А хорошо было бы объединить Токио, Иокогаму, Кавасаки, Кавагути, Итикаву и Тибу. Тогда бы до любого выдающегося учителя дзюдо каждый президент мог бы легко добраться на подземке. И даже из города в город переезжать бы не пришлось». Только не подумайте, что это просто совпадение.
Некоторое время Президент был в полном одиночестве, ведь четырех телохранителей, застывших по углам комнаты, за людей, естественно, считать не принято, а затем в дверь тихонько поскреблись. Некоторое время глава Государства Российского раздумывал о том, что следует сделать – не открывать дверь, открыть дверь самому, заставить сделать это телохранителя или просто пристрелить проклятого любимого пса ненаглядной жены, – а затем понял, что скрестись в дверь может не только собака.
– Входите, Игорь Сергеевич, – разрешил Президент, и в апартаменты действительно заглянул удивлённый Министр обороны.
– Как вы догадались, господин Президент, что это я? – восхищенно поинтересовался Игорь Сергеевич.
«А какой еще идиот, кроме тебя да собаки, в двери скребется?» – хотел ехидно спросить Президент, но сдержался. Во-первых, как все знают, он был человеком воспитанным, а во-вторых, был обязан держать марку. Поэтому в ответ на наивный вопрос Министра обороны Президент улыбнулся так, как мог улыбаться только он.
– Игорь Сергеевич, вы же знаете, что там, где я раньше работал, известно все, – подчеркивая знаки препинания, проговорил глава государства и без ложной скромности на секунду потупил очи. – Вот привычка так и осталась. И вообще, мы не мои достоинства тут обсуждаем. Докладывайте.
– Все готово, – коротко, но емко доложил Министр обороны.
– И все? – удивился Президент. – Музыку какую выбрали?
– Решили все-таки на гимне России остановиться, – ответил Игорь Сергеевич. – Очень символично получается.
– Хорошо, – кивнул головой глава государства. – Приветственную речь выучили?
– Нет, – Министр обороны расстроено развел в стороны руками. – Оказывается, они, гады, по-русски ни хрена не понимают…
– А перевести нельзя было? – ехидно поинтересовался Президент. – Скажи еще, что не догадался!
– Почему же? Догадался, – пожал плечами Игорь Сергеевич. – Но приказа не было.
– Тьфу, ты! – фыркнул Президент. – Учишь, учишь вас, военных, как политику правительства в массы проводить, а вы все равно ничего не понимаете. Вот выгоню тебя сейчас с саммита и пресс-секретаря вместо тебя позову. Или Министра иностранных дел. Он мужик толковый. – Министр обороны жалобно шмыгнул носом. – Ладно. Я сегодня добрый. Наказаний не будет. Иди, можешь сказать, чтобы объявляли…
С одной стороны, то, что Президент обращался к своему верноподданному, далеко не последнему члену правительства на «ты», указывало на хорошее расположение духа. Но даже если Президент шутит, сравнение с каким-то несчастным пресс-секретарем, а тем более с самым обычным Министром иностранных дел, любого Министра обороны может обидеть. Вот Игорь Сергеевич и обиделся. Правда, зная, что обижаться на строгое начальство – только себе геморрой зарабатывать, Министр обороны расстроенного состояния своей психики никак не выказал. Напротив, Игорь Сергеевич деловито кивнул и вышел из кабинета. Президент выдержал надлежащую паузу и двинулся следом.