H.I.V.E. Гранит 2

Баковец Михаил

– А-а-а-а! – завопил сквозь кляп мужчина от дикой боли в суставе, где появился посторонний предмет. – У-убе-е-ри-и-и!

– Говори, кто вы, кто послал, кто страхует снаружи, что вы должны были сделать с владельцами номера.

– Убери-и, пжлста-а! – визжал тот, не слыша или игнорируя слова своего пленителя. Адская боль туманила ему разум, не давая сосредоточиться на чужих вопросах. Но и врать он был не в состоянии.

– Быстрее ответишь – быстрее уйдёт боль, - сказал ему Гранит и несильно ударил ладонью по стилету.

Пленник захрипел и потерял сознание.

– Твою же, - сплюнул трейсер, выдернул клинок из раны, похлопал по щекам раненого,

потом опять плюнул и пошёл искать выброшенную зажигалку.

Спустя несколько минут он вернулся в спальню, оставив в соседней комнате три трупа.

– Так, молодёжь, очухались? – обратился он к молодой парочке.

– Жить буду, - ответил Ноут, у которого голова сейчас была так обильно обмотана бинтами, что он походил на индийского раджу в тюрбане.

– Ты про Кабана мне вчера рассказывал, помнишь?

– Это он напал? – заскрипел зубами парень.

– Нет, и даже не его люди. Просто команда паршивых наёмников, которая решила срубить денег и показать себя перед местным бугром. Кабан пустил информацию, что заплатит пятьдесят горошин за живую Ирину. Думаю, ты в курсе, что она ему нужна как двойник Клеопатры. Комплексы у мужика, такие дела.

– Урод грёбаный этот Кабан. Он в первый же день подослал ко мне своего помощника с предложением продать ему её. Представляешь?! Продать!!! – выкрикнул Ноут и указал на бледную девушку, внимательно слушавшую разговор мужчин. – Потом меня попытались напоить в баре, а её по-тихому утащить через чёрный вход. Повезло, что вмешались какие-то левые трейсеры, отбили нас. Нормальные мужики оказались, правильные. И Кабана они не любят. После этого я сижу тут и носа не показываю. Искал варианты, как бы нам двоим тихо и незаметно смотаться из Княжино.

Всё это Гранит слышал ещё вчера, когда нашёл Ноута, но не собрался напоминать и перебивать парня, давая ему выговориться. Дополнительную информацию ему рассказал пленник. Знал он не так чтобы много, но всё же больше Ноута. Тот самый Кабан очень долго ухаживал за Клеопатрой, но без какого-либо результата. Дело дошло до шуток и насмешек в среде иммунных, героем которых стал Кабан. В итоге страсть переродилась в ненависть, в желание обладать хозяйкой Башни, но уже в статусе рабыни. Когда он узнал, что на территории стаба, где он имел огромный вес, появилась её точная копия, то у него банально потекла крыша, что вылилось в четыре трупа в гостиничном номере, где сейчас находился Гранит с товарищами.

– Что нам делать, Гранит? – парень с мольбой посмотрел на него.

– Уходить из стаба. Я помогу, - ответил тот. – Собирайте вещи, но очень тихо. У окон не маячить, чтобы теней ненужных с улицы не увидели.

– Да кому там…

– Ещё двое стоят на улице, - перебил его Гранит. – Я с ними разберусь, пока ты тут с Ирой будешь возиться. И быстро давайте, ясно?

– Яснее некуда.

Тем же способом, как попал в номер, трейсер покинул его. От пленного он узнал, что рядом с гостиницей дежурят последние члены команды похитителей. Где-то в кустах сирени рядом с гостиницей или напротив должны прятаться двое рейдеров.

Выйдя на улицу через стену на задний двор, Гранит обошёл здание и выглянул из-за угла. Не увидев никого, он приставил к глазу тепловизор и вновь оглядел улицу, уделив внимание зарослям кустов.

«Вот они голубчики».

Прибор выдал грязных на руку рейдеров сразу же. Эта парочка спряталась за сиренью, как и сказал «язык». Они выбрали для этого кусты у жилого двухэтажного дома чуть левее гостиницы на другой стороне улицы. От них до угла, где прятался Гранит,

было не меньше пятидесяти метров. И это было слишком далеко для пистолета с глушителем, которым был вооружён Гранит. Поэтому он обежал гостиницу, потом соседнее здание, перешёл через дорогу, выбрав самый тёмный участок, и вошёл в дверь дома, стоящего рядом с тем, где росла сирень и прятались враги. Если они заметили его, то должны были посчитать, что какой-то припозднившийся гуляка вернулся в свою квартиру. Вряд ли в ночной темноте кто-то из них мог увидеть, что дверь Гранит не открывал.

Дальше всё было легко и просто. Трейсер прошёл сквозь дом, вышел через его заднюю стену, потом подобрался к углу соседнего здания, откуда до рейдеров было чуть больше десяти метров. Здесь он опустился на одно колено, выглянул, оценил расположение целей через тепловизор, вернулся назад, потом взял пистолет одной рукой и опять вылез из-за угла, тут же открыв частую стрельбу. Сделав семь выстрелов, он через прибор увидел, что обе фигуры упали на землю и замерли.

Пистолетная пальба в ночи, несмотря на звуки приглушённой музыки и песни, несущиеся со всех концов стаба, прозвучала достаточно громко. А ещё одна из пуль угодила во что-то металлическое, что прозвучало сродни колокольному звону.

Кто-то может осудить за такой бездумный и хладнокровный расстрел неизвестных, которые могли оказаться совсем не у дел. Но сколько шансов, что рядом с гостиницей в сирени будут сидеть двое посторонних человек? Бывший прапорщик дал бы на это один из сотни, не больше.

Даже не убедившись, что никого не заинтересовала стрельба, Гранит в несколько прыжков оказался рядом с зарослями сирени и треском вломился в них. Здесь нашлась маленькая скамейка из широкой доски на двух железных трубах. На ней до расстрела и сидели враги, а сейчас оба лежали на земле. Один уже навсегда затих, а вот второй пускал кровавые пузыри и дёргал левой рукой, пытаясь ею схватиться то ли за рацию, закреплённую на груди, то ли за пистолет в подмышечной кобуре, под расстёгнутой «пиксельной» курткой. Одна из пуль явно повредила ему позвоночник, раз он всё ещё в сознании и пытается совершить осмысленные действия, но с трудом может пошевелиться. С такими ранами, если ему остановить кровь, он уже через месяц-другой вновь будет прыгать и сказать, как балерина. Вот только оказывать помощь врагам трейсер не собирался.

Пустив обоим по пуле в голову, Гранит убрал пистолет под одежду и не торопясь вышел из кустов, направившись в гостиницу. Обойдя её, он через заднюю стену попал внутрь и поднялся в номер к Ноуту.

– Собрались? – сказал он, обратил внимание на невероятно бледный вид девушки, буквально растёкшейся по креслу, спросил парня. – С ней что?

– Убитых увидела.

– М-да, - хмыкнул трейсер и покачал головой. – Тяжело ей будет в Улье с такой жизнью, как у нас с тобой.

– Я привыкну, - едва слышно пробормотала та, о ком сейчас шла речь. – Если в другой жизни смогла стать сильной, то и в этой стану.

– Это не другая жизнь. Хотя, не важно, - махнул рукой Гранит. – Объяснения про Улей и двойников будут потом, а сейчас надо уходить. Сначала ко мне в номер за вещами, потом из Княжино.

Побег из гостиницы прошёл без сучка и задоринки. Используя свой дар, Гранит вывел товарищей наружу, минуя двери. Потом втроём дошли до охранного периметра, где он провёл короткий инструктаж.

– Сейчас я вас по одному на своих плечах вынесу наружу, потом провожу до дороги, где вы спрячетесь в траве, как мыши, и станете дожидаться меня с машиной.