Хадасса
Шрифт:
— А вы разговаривали с евреями?
— Так… по сути — нет, по-настоящему не разговаривали с ними, но когда ходили в город за покупками, а они держали большинство магазинов, надо же было обращаться к ним. Они были богаты, намного богаче нас. В летние каникулы в окрестностях Закопане их было много, они набивались в дома со множеством детей. Но началась война, мой дорогой, я женился на бабушке… красавице моей, такой молодой в те времена…
— Фамилия Заблоцки, как это звучит?
— В твоем квартале есть евреи?
— Да, много. Ну так что… Заблоцки?
— Ашкенази… может быть венгерской, польской… или даже русской фамилией.
— Гм…
—
— Двора. Двора Заблоцки.
— Мой великий мечтатель! Ты напоминаешь мне моего брата… А! Звонят в дверь. Это Петра, пришла постирать, я должен проститься с тобой… А завтра ты будешь дома?
Я поднялась по лестницам, на первой площадке рассмотрела портрет рабби Лернера, затем направилась в секретариат.
— Что вы хотите? — спросила меня Лея, девушка с ленточкой бровей.
— Несколько ксерокопий…
— Аппарат еще сломан, — сухо бросила она, вновь подняв телефонную трубку.
Я достала кое-какие бумаги из моего шкафчика, памятки, исправленные работы и конверт золотисто-песочного цвета. Перед тем как выйти, я обернулась к Ривке, которая читала, опершись локтями на стол. Мы переглянулись, и я, воспользовавшись этим, спросила, не роман ли она читает. Девушка закашлялась, потерла левый глаз, почесала нос, положила перед собой свою Библию, обернутую в белый пластик, и сообщила мне, что молится.
— Ты любишь читать романы? — добавила я, не зная, следует ли продолжать этот разговор.
— Да, — ответила она, — но особенно короткие рассказы. Читаются быстрее.
— А они переведены на идиш?
— Да, но больше на английском.
— Мальчики тоже читают? — заинтересовавшись, спросила я и наконец подошла ближе.
— Нет, они не умеют читать так же хорошо, как девочки. Вот ивритом они владеют лучше. Раньше я читала много романов. Теперь у меня не хватает времени из-за подготовки… к моей свадьбе.
Новость заинтересовала меня. Ривка поднесла носовой платок к уголку глаза, вытерла слезу, затем, не отрывая от меня взгляда, откинулась на спинку стула, прикусив нижнюю губу. Апрельское солнце осветило копну ее волос с медным оттенком. Дни шли за днями, а Ривка оставалась для меня загадкой. Несколько раз в неделю, в короткие промежутки на переменах, она присоединялась к преподавательницам французского, отвечала на многие наши вопросы, щедро дарила улыбки и воображала себя посредницей между двумя кланами: мадам такая-то сказала, что такая-то ученица в такой-то день пойдет на прогулку в такой-то час. Случалось, я встречала ее в квартале, она останавливалась и вежливо здоровалась со мной. Я озадачилась: а покинет ли она школу, когда выйдет замуж, и, главное, утратит ли свою терпимость.
— Мои поздравления… — пробормотала я, удаляясь.
Я открыла окно, чтобы проветрить класс. Убрала несколько томиков в ящик-сейф, разложила свои бумаги, подготовилась к уроку истории. Прочитала несколько параграфов из методического пособия и задумалась, удастся ли мне заинтересовать учениц. Я услышала, как они подходят по коридору, и распечатала конверт, который кто-то положил в мой шкафчик:
Мистер и миссис Эдолф
Мистер и миссис Хонинг
имеют честь пригласить вас
бракосочетание их детей Ривки и Аарона
Во вторник двадцать шестого мая
Хупаровно в семь часов
Симха
Бальный зал
Проспект Конрада, 5243
Мы не посылаем открыток для ответа
поскольку надеемся на ваше присутствие
13
Радости жениху и невесте — свадебный гимн.
— Мадам, ты придешь? А ты умеешь танцевать, как мы? Что ты купишь в подарок? Ривка — кузина Хадассы и Нехамы, ты это знаешь? А что ты наденешь?
Девочки разволновались. Некоторые запрыгали. Мадам придет на свадьбу Ривки, где соберутся все евреи. Мы тоже там будем, и ты увидишь, как это все происходит. Ты была когда-нибудь на еврейской свадьбе?
Я долго добивалась тишины, прежде чем смогла начать и продолжить урок.
— …В семнадцатом веке европейцы прибыли сюда, чтобы заняться рыболовством, торговать мехом и возделывать земли. В основном это были французы и англичане, приплывшие на кораблях. Именно поэтому сегодня у квебекцев фамилии французского происхождения, а англоговорящие жители других провинций свои фамилии получили в наследство от Англии.
— Что такое генеалогическое дерево? — перебила меня Ити, заметившая этот новый термин в учебнике «История нашей провинции, 1981».
— Как обращает ваше внимание Ити, генеалогическое дерево, которое вы видите на правой странице, помогает нам представить себе происхождение каждого человека. Например, можно провести исследование, касающееся вашей фамилии, и узнать, кто первым приплыл сюда на корабле. На ветвях дерева можно расположить фамилии предков некоего человека и проникнуть очень, очень далеко. В примере, приведенном на странице тридцать второй, кто основал генеалогическое дерево?
— Месье Жан Белей, — гордо объявила Иегудия, — он прибыл в Пор-Жоли в 1642 году.
— Очень хорошо. А понятно, из какой страны он приехал? Да, из Бретани, французской области.
— Но, мадам, — воскликнула Малка, — фамилии, которые мы видим здесь, что-то значат!
— Ты права… так какими же можно представить себе предков, первых людей, получивших эти фамилии? Да, Ити.
— Белей, — сказала она со смехом, — он получил такую фамилию, потому что у него были красивые глаза! [14]
14
Beloeil — красивый глаз ( фр.).
Мы наконец вышли за школьные рамки.
— Да… а фамилия Шатобриан? [15] — шутки ради продолжила я.
— А он живет в замке, где много света! — выкрикнула Эстер.
— Да, вполне возможно. А у тебя, Сими, что означает фамилия твоего отца? — наугад спросила я.
— Райхер. Моего отца зовут Яков Райхер. Райхозначает богатый! Мой отец богат! Это правда, потому что у нашей семьи есть много бриллиантов в Бельгии, и все мои дяди работают там.
15
Chateaubriand — светлый замок ( старофр.).