Хагалаз. Безликая королева
Шрифт:
Брэйр усмехнулся, будто бы Арравел выдал шутку, а тот мерил шагами комнату и даже не заметил насмешки.
— Если ты будешь выигрывать, я постараюсь сделать твою жизнь в заключении менее томительной. Например, ты сможешь есть мясо дважды в неделю. Как тебе это? Оно придаст больше сил, нежели параша, которую здесь суют. Я знаю, условия отвратительны, но они закаляют дух.
— А этот человек... Джаваха. Он велар?
— Он бывал на арене единожды, как и ты, но решил, что лучше спокойно отсидит срок. Как же он сказал... энторо габэ, что с сициланского «жизнь в мире». Думаю, он просто испугался Белого ока. Ходит слух, что сициланцы обладают скрытым даром, какими-то нечеловеческими
— И ты хочешь, чтобы он учил меня? Почему он?
— Джаваха хороший боец. Я видел его техники. Они отличаются...тонкостью и подойдут тебе, потому что ты не нападаешь в лоб, ты осторожен...как горный барс, что следит за добычей. — Арравел оскалился, изображая барса. Это выглядело нелепо, но Блэйр сдержал усмешку. Новый знакомый его забавлял. «Шут. Не удивительно, что он достиг только дна».
— Я хочу отдельную камеру, изолированную ото всех.
— Почему? — удивился мужчина. — Разве общение — это плохо?
— Там спокойнее. Думается лучше. Но хотя бы раз в неделю неплохо бы выходить на свежий воздух.
Арравел понимающе кивнул, затем улыбнулся и погрозил Блэйру пальцем.
— А ты понял, как это работает, да? Ладно, я посмотрю, что с этим можно сделать. Считай это моим подарком в честь триумфа. Но нельзя расслабляться. Сегодня будь готов. Вечером тебя уведут. Я арендовал камеру в нижнем этаже для ваших занятий с Джавахой. Никто вас не увидит и не потревожит.
— Безумно рад. — Съязвил Блэйр, на самом деле не испытывая никакого душевного подъема. Лорд, вероятнее всего, был человеком не далёким, иначе бы не тратил своё время на это представление. Блэйр должен драться и побеждать, чтобы сохранить свою жизнь. Это ему уже дал понять священник. Арравел вновь рухнул в кресло и пожелал всего хорошего. Стражник открыл дверь и велел Блэйру выйти. На том разговор закончился. Мужчина вернулся в камеру, что не так долго пустовала без него, и был вынужден вновь сносить комментарии со стороны Косого и других ему подобных.
Глава 18 Право на свободу
— Отдохнула? — Ридесар показался на пороге крохотной, скромно обставленной комнаты, по обыкновению зашёл без стука и прикрыл за собой дверь. Сапоги шаркнули о каменный пол. Хаара, стоявшая в то время у окна и наблюдавшая за внутренним двором, обернулась, надеясь снова попытать удачу и выпросить у мужчины свободу. В конце концов, они посягнули на неё слишком бесчестно.
Спальня, в которой она находилась, немногим отличалось от других комнат в Лакуде. Четыре серые стены, безвкусный, абсолютно однотипный интерьер: односпальная кровать, заправленная тёмным шерстяным пледом, небольшой круглый стол, на котором лежали нераспечатанные письма и огарок свечи, задвинутый железный стул, под которым валялась пара старых сапог, и маленький мрачный комод напротив. Судя по всему, комната принадлежала самому командующему, и девушка решила воздержаться от сладких снов на его одре. Хотя предложение об отдыхе было заманчивым, Хаара ожидала подвоха. Задерживаться в этом месте ей не хотелось. Она внимательно присмотрелась к мужчине, что не был красавцем, но и особого отвращения не вызывал. Яркий шрам на шее притягивал взгляд, и девушка решила при удобном случае осведомиться об этом. Когда Ридесар успел его получить? Видела ли Хаара этот шрам раньше, когда приезжала сюда с отцом? Или мужчина заработал его годами позже?
— Спасибо, не жалуюсь, — скромно ответила она, умолчав о том, что не ложилась вовсе.
— Я думал, ты спишь.
— Я не могу здесь спать. Послушайте, сир, я очень благодарна за всё, что вы сделали, но мне нужно вернуться в столицу. Меня там хватятся, подумают, что случилась беда, отправят ищеек.
— Из-за помощницы лекаря? Вздор.
— Хотите сказать, что моя жизнь ни для кого не важна?
— Если важна, пусть отправляют. Я способен перебить несколько собак.
Мужчина остановился в метре от девушки, и Хаара насторожилась. Он снова пристально глядел на неё, и от этого взгляда девушке хотелось спрятаться. Внутри нарастало тревожное чувство.
— Я заложница в этой башне, сир?
— Ты здесь гостья.
— Гостья может уйти, когда пожелает?
— Нет.
— Но разве таковы законы гостеприимства?
Ридесар лукаво прищурился.
— Ты слишком напряжена. Разве, тебя что-то беспокоит? Кто-то обижает?
— Я чувствую себя в безопасности со столь благородным воином, но мне хочется домой, не обессудьте.
— Ты замужем?
— Нет, сир.
— Значит, тебе не к кому возвращаться. Идём, — он протянул ей загорелую рубцеватую руку, — я покажу то, что тебе понравится.
Хаару предложение ввело в замешательство, но в то же время любопытство вынудило её согласиться. «Чего он добивается? — недоумевала девушка, протягивая ладонь, — что хочет получить? Думает о выкупе? Или пытается соблазнить? А может, он меня узнал? Нет, не может быть...Что тогда?»
Рука Ридесара оказалась шершавой, и Хаара слегка поёжилась. Её собственная кожа успела слегка огрубеть, но ей было далеко до той, которой она коснулась. Мужчина вывел её из комнаты и провёл по узкому мрачному коридору к лестнице. Периодически девушка озиралась по сторонам, стараясь делать это незаметно, и оценивала обстановку для возможного побега. Они миновали ступени, а оказавшись на первом этаже, вышли ко двору. Хаара отметила, что построена башня немудрёно.
— Здесь тренируются мои подчинённые, — похвастался мужчина, указав Хааре на небольшую огороженную площадку. — Чтобы достойно выполнять работу, воин не должен лениться, не должен забывать о том, как выглядит оружие и как его нужно применять. Даже в мирное время мы проливаем кровь. Известно ли тебе, Хаара, что каждый человек, хоть раз взявший в руки оружие, проклят?
— Нет, сир, я не слышала о таком.
— Я думал, ты понимаешь, хотя то, что у тебя был меч, вовсе не значит, что ты пускала его в ход. Тебе доводилось убивать?
— Нет, сир, — солгала Хаара, облизнув при этом нижнюю губу. Она вспомнила, как её стошнило в тот роковой вечер, как обозлился Карлайл, и как погибли сразу трое по вине её вспыльчивости.
— Стоит один раз убить человека, и потом оружие будет звать тебя. Меч, он как пёс...требует крови, и, если ты не дашь её, он возьмёт сам. В этом наше проклятье, проклятье этой страны.
Хаара не заметила, чтобы в ней проснулась жажда убивать. Она чувствовала бы себя комфортно и без клинка, если бы ситуация к тому располагала, и проливать чью-то кровь не собиралась вплоть до арены. Девушка даже не думала о том, что прежде, чем удастся добраться до Лонгрена, ей придётся отправить в Аридон немало людей. Раньше времени ей не хотелось об этом переживать. Они приблизились к площадке, и Ридесар махнул кому-то рукой.
— Вардис, начинайте! Сейчас ты увидишь, — обратился он к Хааре, — как сражаются настоящие воины, а не смазливые рыцари, за которыми ты наблюдала в столице, девочка. — Хаара почувствовала, как мужчина сжал её руку, и попыталась унять беспокойство.
— Считаете, что рыцари столицы сражаются недостойно?
— Они сражаются, как девчонки. Единственные, кто ещё достоин уважения в этом прогнившем месте — велары. Они хотя бы осознают, насколько серьёзна их битва. И то... лишь финалистов турнира я бы достойными соперниками.