Хагалаз. Восхождение
Шрифт:
— Шархадарт? Ты ведь о них подумал?
— Да. Но мне не хочется в это верить.
Девушка нахмурилась. В голове мелькнула картинка из Дэррад. Мерзкое кладбище всего святого. Сколько воды утекло с тех пор, как она покинула дом.
— Отчего же? Я ведь тоже их создание. Разве не могли они, утратив, попытаться создать вновь?
— Ты ведь слышала эту девчонку. Она назвалась чистокровной Дефоу, значит, была рождена в королевской семье…
— Глупый! — Девушка широко улыбнулась. — Я ведь тоже бывший мертвец. Ловчие собирают души, падальщики — тела. Всё можно
— Меня терзают сомнения, — протестовал маг, — не похоже на то, что она умирала.
Девушка сжала его колени.
— А смотря на меня, ты мог утверждать обратное?
— Смотря на тебя, я видел силу. Страшную силу, необъяснимую.
Гелата улыбнулась шире, отпрянула и вернулась на стул.
— Мне кажется, или ты хочешь её тело?
— Её? Воистину чудное предложение. Попробуем взвесить «за» и «против». Ты ведь думал, что будешь делать, если Элоф вдруг умрёт?
Мужчина медлил с ответом. Гнев девушки всё крепчал.
— Неужели нет? Ты настолько глуп?
— Мне казалось, это невозможно.
Гелата нервно захохотала.
— Да ты сплошное разочарование! Сначала заставил ждать долгие годы, а теперь выясняется, что и плана у тебя нет? Бесполезный идиот! Если ты прав насчёт точки концентрации, и в этой девчонке от мага лишь крохотные сгустки энергии, то её тело гораздо слабее моего умершего сосуда. Неравноценная замена — человек.
— На такой случай у меня был второй сын. И, судя по всему, его не так давно видели в столице. Поищем.
— Ну да, как же! Может, он ещё сам к нам придёт? Чтобы ты понимал, время истекает. Скоро это тело умрёт. Ты хоть представляешь, сколько лет мне понадобилось, чтобы выбраться из предыдущего?
— Думаю, в этом нам поможет Мисора. Нужно забрать её, пока не поздно. Смена власти — опасное положение. Если её выкинут из дворца, лисица вновь подастся в бега.
— Её поимка — твоя забота. Надеюсь, хоть это тебе удастся. Не заставляй меня жалеть о сделанном выборе.
С этими словами Энэйн перестала господствовать над телом. Гелату накрыл порыв страшнейшего кашля. Она согнулась пополам, прикрыв рот рукой. На глаза несчастной выступили слёзы. Этцель, почувствовав, что тело вновь контролирует владелица, сразу же переменил тон.
— Избавься от каторжника. Он занимает кровать, за которую я плачу. Несправедливо, учитывая, что Элофа ты не спасла.
Откашлявшись, Гелата с трудом сделала обжигающий вдох и сжала окровавленную ладонь.
— Элофу отрубили голову, я не могла ничего сделать, к тому же ещё немного, и эта магия убьёт меня.
— Вот поэтому не следовало тратить её на человека. Будь ты слугой, а не оболочкой Энэйн, я бы убил тебя за такой проступок. А вообще… что мне мешает убить его, доказав тебе, как плохо быть непослушной?
Этцель угрожающе поднялся, и Гелата тоже вскочила на ноги, прикрыв своим телом лежащего.
— Если сделаешь это, я использую силу крови и убью себя, в результате чего пострадает Энэйн. Она и так расстроена стечением обстоятельств. Неужто решишься позлить её вновь?
— Смотрю, собственная жизнь тебя волновать перестала.
— Этот мужчина спас меня, я возвращала долг.
— Если бы не Энэйн, ты бы сдохла на болоте. И перед ней долг ещё не уплачен.
Гелата презрительно сощурилась. Этцель смотрел с вызовом, и в его тени девушка чувствовала себя беспомощной и жалкой.
— Я делаю всё, чтобы отплатить. Моё тело в её распоряжении, я иду туда, куда мне велят, исполняю то, что мне велят. Разве этого мало?
Маг поджал губы.
— Мало, если продолжишь делать глупости. В любом случае избавься от тела, или клянусь, я сотру его в порошок.
С этими словами мужчина вышел из комнаты. Гелата выругалась и снова опустилась на стул.
Глава 36 Признание
Ни с чем не сравнимое чувство — вернуться домой спустя несколько лет. Хааре казалось, что минули жизни, прежде чем ей удалось воскреснуть в своём некогда утраченном облике. Знакомые лестницы, стены, убранство. Оно всё принадлежало ей, и в то же время было чужим, забытым отголоском её прошлого.
На улицах города слышался гремящий звон. Раз, два, три… десять — ровно столько ударов колокола знаменовало смену правителя. Архорд затаил дыхание. Люди, что стали свидетелями бойни, уже растеклись во все концы столицы, пересказывая вести тем, кто был ещё не в курсе. К замку стекался взбудораженный народ.
— На колени! На колени перед новой королевой! Всем склониться перед королевой! — доносилось из разных коридоров. Хаара, всё ещё перепачканная кровью шествовала по ним, таща в руках голову Лонгрена. Слуги и стражники, видевшие это, падали ниц, вскрикивали, бледнели. За девушкой волочилась придворная свора.
Наконец, Хаара оказалась в тронном зале. Широкие колонны упирались в расписанный серебристой краской потолок. Свечи на округлых громоздких люстрах были потушены. Терпкий сладковатый запах витал в пространстве. Позолоченный трон, украшенный мелкими сапфирами, одиноко высился в центре у дальней стены. Когда-то здесь восседали её дед, отец, брат. На мгновение девушка остановилась, всматриваясь в столь желанный и недоступный многим предмет. Пристанище королей. Оплот великой империи. Всё у её ног. Архорд, Ревердас…
Не менее уверенным шагом, чем прежде, Хаара прошла вперёд и взобралась по мраморным ступеням. Её имя выкрикивали уже повсюду. За принцессой в зал повалили все, кто только мог: члены совета, лорды, стражники и слуги. Девушка поднялась к трону и посмотрела на него сверху вниз. Вот, за что был убит её брат, вот, за что гибли поколения предков. Стул, дарующий власть. Хаара развернулась к толпе и вскинула руку, призывая собравшихся к тишине. Взволнованные люди быстро смолкли. Несколько секунд девушка вглядывалась в бледные и раскрасневшиеся, вытянутые и припухшие лица. Боятся? Радуются? Надеются на что-то? Практически никого из присутствующих наследница не узнавала.