Хаггопиана и другие рассказы
Шрифт:
Они побежали сквозь туман и дождь к автомобилю. Когда пятнадцать минут спустя они остановились перед домом Пейнтера и тот собрался вылезать, Слейтер сказал:
— Эндрю, ты не будешь слишком плохо обо мне думать, если я откажусь быть твоим шафером?
— Нет. Никто не знает, что я собирался просить тебя. Поэтому никто и не расстроится.
— Это просто потому…
— Все в порядке, Джим. Я понимаю.
На следующее утро Пейнтер «нечаянно» услышал разговор Слейтера с Декстером
— Джим, — возмущенно говорил Декстер, — просто не понимаю, что в тебя вселилось. Ты обзывал эту женщину… по-всякому!
— Она заслуживает каждого сказанного мной слова, — пророкотал Слейтер.
— Что? Но это не тебе решать, Джим! Нам повезло, что, скорее всего, она не станет подавать в суд, потому что в суде мы точно проиграли бы. Пусть не дело, но свою репутацию. Теперь послушай, Джим. Я потратил слишком много лет на упрочение своего положения, чтобы какой-то женоненавистник его порушил.
— Я назвал ее шлюхой, и она такая и есть. — Слейтер еще чуть повысил голос. — Молодая шлюшка, пожирающая бойфрендов с такой жадностью, словно в мире вот-вот не останется ни одного мужчины. Что было бы не так скверно, не будь она замужем… за каким-то богатым идиотом! Я две недели следил за ней, и даже яглазам своим не верил! Боялся подцепить что-нибудь, просто ходя за ней!
— И все же ты не судья и не присяжные! — Декстер тоже повысил голос. — И ты слишком опытный детектив, чтобы они могли «случайно» заметить твою слежку. Что я хочу сказать? Ты сознательнопозволил им увидеть себя! Умышленно спровоцировал. Мужчина потерял два зуба! Если бы он не был так сильно скомпрометирован, ты бы сейчас объяснял все это судье, а наше агентство пыталось бы любым способом отмазаться!
— Мужик сам набросился на меня! — Слейтер изобразил изумление, однако Пейнтер по голосу чувствовал, что это притворство. — Что, я должен был просто стоять и позволить ему разорвать себя на части?
— Ты его чуть в больницу не уложил! Послушай, я долго терпел, Джим. Не желаю больше обсуждать ни эту даму, ни предыдущую, ни ту, что была до нее. Вбей себе в голову: эти люди не преступники, они просто люди, обманывающие своих мужей и жен.
— Правильно. Они просто чертовски непорядочны.
— Кем бы они ни были, они обеспечивают нам хлеб и масло. Если тебя одолевает желание лупить их и бросать в тюрьму за мелкие грешки, тогда, может, тебе стоит эмигрировать в Южную Африку, вооружиться бичом и… и… Какого черта! Там его используют как орудие наказания, но здесь ты определенно не на месте!
— Я уволен?
Сейчас голос Слейтера звучал гораздо спокойнее, почти покорно.
Последовала пауза.
— Нет, — кислым тоном ответил Декстер. — Это не увольнение, просто предупреждение. И, Джим, это последнее
— Это все? Вы закончили?
— Да.
Люди в офисе засуетились, начали безо всякой нужды перекладывать папки, вскрывать конверты, кусать ногти. Кто-то немелодично засвистел. Пейнтер вернулся к проверке и без того прекрасного отчета. Дверь Декстера открылась, появился Слейтер. Заметив всю эту бурную деятельность, он безрадостно улыбнулся. Из-за его спины послышался все еще сердитый голос Декстера:
— Загляни в свое отделение для поступающих бумаг, Джим. Это тебе задание на следующий уик-энд. Принесет немало денег. Может, оно удержит тебя от бутылки, а заодно ты хотя бы на время сгинешь с глаз моих!
Декстер хотел, чтобы все в офисе его услышали, и Слейтер понимал это.
Он захлопнул за собой дверь.
Два часа спустя, когда Пейнтер вышел из офиса, его поджидал Слейтер.
— По одной?
— Выпить или поговорить?
— И то, и другое, раз уж ты спрашиваешь.
Они отправились в свою пивную и заказали пиво. У Пейнтера еще были дела; то, что он заказал всего полпинты, красноречивее всяких слов свидетельствовало о его нежелании задерживаться надолго.
— Что, у меня проказа или что-нибудь в этом роде? — хмуро спросил Джим Слейтер.
— Сейчас уик-энд, — ответил Пейнтер. — Точнее, то, что от него осталось. Лично я не против получить от него удовольствие. По-моему, ты хотел поговорить? О попойке речи не было.
Слейтер достал из кармана длинный манильский конверт и шлепнул его на стойку.
— Что скажешь об этом?
Пейнтер взял конверт, вытряхнул из него две фотографии и несколько вырезок из иностранных газет с прикрепленным к ним, отпечатанным на машинке переводом.
— Работа, которую дал тебе Декстер? На следующий уикэнд?
— Да, но что ты думаешь об этом? — нетерпеливо спросил Слейтер.
Пейнтер вздохнул.
— Ты хочешь, чтобы я все это прочел?
— Да уж, критика для проформы мне не нужна! — с обиженным видом воскликнул Слейтер. — Ничего себе! Оказывается, здесь сидит совершенно посторонний тебе человек и умоляет уделить ему десять минут времени!
— Хорошо, — покорно ответил Пейнтер и принялся читать содержимое конверта. Поначалу он никак не мог уловить смысл, но потом начал вникать. — Ну, по крайней мере, это не та работа, которой мы занимаемся обычно.
— Это вообще не работа, как я ее понимаю! — фыркнул Слейтер. — Это детская работа, получение денег за ничегонеделанье, что-то, что можно поручить умненькому, ясноглазому сопляку, который радостно воскликнет: «Ух, ты, здорово! Это же мое первое задание!»
— Деньги сами плывут в руки. — Пейнтер пожал плечами. — И ты получишь свои двадцать пять процентов. Это немало! К чему, в таком случае, весь этот шум? Эй, если не хочешь заниматься этим делом, отдай его мне!